 |
 |
Прочитано: 0% |
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
В прошедший понедельник в редакцию "Нового Петербурга" пришёл известный в северной столице правозащитник Владимир Александрович Косолапов. То, о чём он поведал, вовсе не для слабонервных людей. Можно соглашаться или сомневаться в доводах Косолапова в ходе судебных процессов, где речь идёт о свободе его подзащитных. Но не верить человеку, получившему два высших военных образования, в погонах полковника командовавшему частью радиоразведки в Западной группе войск, физически и нравственно закалённому в невзгодах военной жизни, защищавшему Родину, - мы не имеем морального права. Даже наоборот, мы считаем себя обязанными обнародовать события, которые произошли на глазах военного пенсионера в больнице N4 Санкт-Петербурга, носящей имя Святого Георгия. Вот, как описывает трагедию сам Владимир Александрович Косолапов.
"21 ноября 2005 года я собирался съездить в город Пушкин (по месту прописки, а фактически живу в северном районе СПб), чтобы приобрести проездной билет пенсионера. С утра побаливала голова. Пришлось принять болеутоляющее средство - таблетку "Пенталгин Н". Реакция на неё была крайне негативной - началось головокружение, и я решился на рвотный приём - два пальца в рот, после чего принял душ. Но, видимо, из организма было удалено не всё лекарство. При возвращении из Пушкина на конечной остановке станции метро "Проспект Просвещения" мне вновь стало худо: пот начал лить ручьём, я чувствовал, что теряю сознание. Не помог пакет молока, который мне предложила добрая женщина-пенсионерка, не привела меня в чувство и вода, которую принесли работники метрополитена, но самостоятельно идти я не мог. Пришлось вызвать скорую помощь. Привезли меня в городскую больницу N4 Святого Георгия. Сегодня так и подмывает дать ей название "Сатаны". В приёмном отделении по моим документам было видно, что я разведён и проживаю один в отдельной квартире. По этой причине (чуть позже поясню, почему я в этом убеждён) меня определили в ТРАВМАТОЛОГИЧЕСКОЕ отделение В ПАЛАТУ ОДИНОКИХ ЛЮДЕЙ, кого некому хоронить. Врачи не знали, что у меня есть любимая женщина.
Меня раздели до трусов, сняли серебряный крестик, не стесняясь Святого Георгия. Я не мог передвигаться, но чётко осознавал, что происходит вокруг меня. Напротив моей кровати три врача бальзамировали труп женщины. По их словам я понял, что она умерла во время операции (отделяли часть ноги по лодыжку). Вскоре к группе врачей, колдующих над покойной, присоединился мужчина. Не обращая внимания на находящихся в этом же помещении живых пациентов, медики провели сначала вскрытие покойной, а потом и забор крови для анализов. Правее находилось кресло, в котором сидела женщина. Над её головой была укреплена металлическая проволочная полусфера типа колокола, но язык колокола, представляющий из себя пластиковый цилиндр, был опущен до уровня рта этой женщины. Также над её головой на штативе была закреплена колба, от которой шла трубка с иглой на конце, закреплённая в вене сидящей женщины. Через некоторое время эта женщина скончалась.
Совсем рядом с подиумом, где постоянно находился либо начальник, либо кто-то из его подчинённых, постоянно наблюдавших за живыми пациентами (вставать или сидеть на кровати не разрешалось - можно было только лежать), стояла кушетка, на которой лежал мужчина средних лет. Он жаловался на то, что при ходьбе ему приходится через каждые 100 метров останавливаться, чтобы отдышаться. Начальник на эту жалобу приказал медсестре ввести больному двойную дозу возбуждающего средства. После введения этого средства мужчина сел на кушетку, выпучив глаза, но ему приказали лечь. Через некоторое время больному стало ещё хуже. Начальник подошёл к нему, потрогал руку и приказал медсестре ввести ему морфий. Та сделала первый укол в живот и спросила у мужчины, как он себя чувствует. Тот ответил, что стало лучше. Затем сестра сделала ещё 3 укола: один в район печени, второй в район селезёнки, третий - чуть выше второго. Через несколько минут мужчина скончался. Кстати, ему после введения морфия над головой поставили ту же самую полусферу с языком возле рта, под которой недавно скончалась вышеописанная женщина.
Рядом с моей кроватью стояла ещё одна койка. Как я понял из последующих разговоров, на ней лежал бывший сотрудник данного травматологического отделения. Когда мы наблюдали за подготовкой к похоронам погибшей женщины, он объяснил мне, что согласно распоряжению губернатора Санкт-Петербурга на руководство 4-й городской больницы возложена обязанность благопристойно, вплоть до отпевания, производить обряд захоронения одиноких граждан, умерших в больнице. В качестве компенсации расходов на похороны руководство 4-й городской больницы получает право на реализацию имущества (недвижимости) умершего.
Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||