«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 25%

Авиетка

         Поселок Тикси-3 считается более благополучным, чем его главный собрат по ту сторону залива, там и тут усеянного брошенными судами. Потому что здесь еще функционирует аэродром дальней авиации, куда садятся ТУ-95 с авиабазы "Украинка", что на Дальнем Востоке.
         Те же улицы как после Мамая, но у служивых в Тикси-3 есть хотя бы надежда. Либо на перевод в человеческие места, либо на дембель, и тогда... А что тогда?! Кому нужны на гражданке летуны, привыкшие таскать под крыльями атомные бомбы? В такси, разве что...
         Кстати, в гарнизон нас не пустили. Видимо, памятуя прошлогодние репортажи с той самой "Украинки", пресс-центр ВВС клялся мне в любви, обещал пускать чуть не на небо, а за спиной отдал приказ - ни Боже мой!
         - А я чего, ребята? - развел руками грузный полковник, командир аэродрома. - Есть приказ - пей-гуляй, нет приказа - стой, стреляю!
         И можно было материться сколько угодно, но поговорить с теми самыми ребятами, которых мы видели на базе под Благовещенском, выпить с ними шила за Россию без супостатов и за то, что самолеты, слава Богу, стали хоть иногда подниматься в небо и хоть как-то, скорее символически, прикрывать Сибирь, бдительные полковники из Москвы нам не разрешили.
         - Да, счастлива. Счастлива, счастлива! - повторила хорошенькая татарочка, от души смеясь на наши вытянувшиеся за камерой лица.
         Мы стояли посреди Тикси-3. Метель засыпала разрушенные дома - они тянулись, насколько хватало глаз. Черные провалы окон и дверей заносило белым, но на полуразвалившемся клубе возле агонизирующей гостинички летного состава еще виднелся транспарант: "Авиаторы! Занимайтесь физкультурой!"
         - Просто ларчик открывается, ребята, - сказала она. - Мужа люблю, и все.
         - А... это? - мы повели руками кругом.
         - А-а-а, - отмахнулась она. - Во-первых, это не главное. Во-вторых, дом можно купить, а счастье - нет...
         Она стояла в неуклюжих тупоносых и дешевых китайских сапогах посреди на глазах замерзающей лужи. Ветер стонал и бился грудью в полуоторванные ставни и кое-где сохранившиеся двери, по большей части висевшие на одной петле. Из окон хрущобы напротив, подчеркивая безумие этого мира, тонкий детский голос выводил сквозь снежный заряд:
         - О sole! О sole mio!
         Офицерские жены организовали для детей здесь художественную школу, и на краю света, на последнем пятачке русской земли, где триста дней в году не проглядывает сквозь бурю солнце, назло предавшим их кремлевским клопам, все сосущим и сосущим кровь из моей России-матушки, учат детей - своих и чужих - петь, рисовать и танцевать.
         - Я счастлива, ребята! - повторила она и пошла встречать мужа-вертолетчика.
         Я знаю, что у них двое детей. И сколько доведет мне господь еще бродить по этой земле, столько и буду завидовать ее мужу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»