«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

         В присутствии начальства надзиратель взгромоздил на стол табуретку, взобрался на неё и стал колотить по решётке тяжёлым молотком.
         - Зачем он это делает? - спросил я наивно начальника тюрьмы.
         Начальник подозрительно на меня покосился и, по-видимому не доверяя моей наивности, сердито ответил:
         - Для порядка.
         После проверки раздалась команда коридорного надзирателя:
         - Ha молитву!
         Камеры притихли, высокая фистула прорезала тишину, и тюрьма нестройными голосами затянула "отче". Пели для начальства в растяжку, не торопясь, кто-то пустил причудливую игривую трель, и в "отче" зазвучали не совсем молитвенные ноты. В этой детали также сказались недопустимые вольности, ещё не вытравленные из режима тюрьмы.
         Я лежал на койке и слушал.
         Надзирательский глаз строго посмотрел на меня в волчок.
         Молитва кончилась. Надзиратель подошёл к одной из общих уголовных камер.
         - Опять, психа, трели пускаешь. В карцер захотел?
         - Ты зря придираешься, трели - это одна лишь приятность богу, ему глядеть на тебя тошно.
         Камера шумно загоготала. Надзиратель зло плюнул и отошёл.
         Общая слабость тюремного режима весьма скоро отразилась и на моей изоляции: надзиратель, неотступно следовавший за мной в уборную, которая находилась в конце коридора, стал нарушать это правило, и время от времени в уборную я шёл один. Двери общих камер были решётчатые. Уголовная шпана с любопытством смотрела на меня, когда я проходил мимо, и спрашивала:
         - За какое дело?
         - За бродяжничество, - отвечал я.
         - Политика, должно. Иначе зачем ему за бродягой скрываться?
         - Не иначе как матросня. "Дёргают" их здорово, вот они и бродяжат: теперь что ни матрос, то и бродяга.
         Шпана метко определяла текущий политический момент: матросня, которую охранка и полиция вылавливали из подполья, неизменно превращалась в бродяг, "непомнящих родства". Поэтому бродяги того времени были явлением сугубо политическим и являлись объектом особых забот охранных и следственных властей. Ищейки хорошо знали, что под личиной бродяги скрывается значительная политическая фигура; всё же им весьма редко удавалось расшифровать бродягу, и они в конце концов отставали от них, и бродяги шли отбывать арестантские роты.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»