«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

         Другим событием после Сталинграда явилось систематическое создание Сталину репутации военного гения. Именно после Сталинграда, но не раньше.
         Здесь полезно будет оглянуться немного назад. Годы индустриализации, коллективизации и первых пятилеток были трудными для советского народа. Но к 1936 г. - году принятия новой Конституции - "жить стало лучше, жить стало веселей". Вся заслуга в этом приписывалась Сталину, и это способствовало огромному росту его личного авторитета. "Тридцать седьмой год", кульминационный период чисток, оставил о себе страшную память. И всё же личный престиж Сталина пострадал поразительно мало.
         В то время советский народ остро ощущал угрозу со стороны "капиталистического окружения", и прежде всего нацистской Германии, и бесчисленное множество людей, по-видимому, верило, что нет дыма без огня и что для широких открытых процессов Каменева, Зиновьева, Рыкова, Пятакова, Бухарина, Радека и других были, должно быть, какие-то основания. Многие также, в том числе и многие из арестованных, искренне верили, что несправедливости в большой мере творились без ведома Сталина и что повинен в них был сначала Ягода, а затем Ежов. Когда чистки стали более или менее подходить к концу и в 1939 г. исчез Ежов, которого заменил Берия, стали распространяться слухи, что чистки пресёк сам Сталин.
         Прославлению Сталина способствовали улучшение экономических условий, наличие больших достижений в развитии промышленности и росте оборонной мощи СССР.
         Советско-германский пакт 1939 г. был воспринят советскими людьми сдержанно, но расценён ими как наименьшее и неизбежное зло. Известное удовлетворение доставили широким массам воссоединение Западной Украины и Западной Белоруссии и вступление в СССР Прибалтийских республик. В то же время, бесспорно, возрастало и чувство тревоги, особенно после быстрого падения Франции, а ещё больше после вторжения Германии в Югославию и Грецию. Однако всё ещё было широко распространено убеждение, что Сталин, "хозяин", знает, что делает.
         А затем началась война, которая первое время казалась каким-то апокалиптическим бедствием. Миллионы людей стали задумываться над тем, как "великий" и "мудрый" Сталин мог допустить, чтобы всё это случилось. Уж не произошла ли где-нибудь страшная ошибка в расчётах? Говорят, будто и Сталин сначала потерял голову. Но если он и почувствовал отчаяние, то он его, безусловно, не проявил - разве только однажды, в письме к Черчиллю в августе 1941 г. Выступление Сталина по радио 3 июля, несмотря на его тревожный тон, оказало успокаивающее воздействие на страну. Население, видимо, считало, что как бы там ни было, но Сталин с народом. И народ признал руководство Сталина.
         В первые месяцы войны, вплоть до победы под Москвой, в печати значительно меньше упоминали о Сталине и его портреты появлялись в газетах редко. Но после победы под Москвой его престиж снова сильно возрос. В его пользу, безусловно, говорили два обстоятельства: во-первых, то, что он не потерял голову 16 октября и не бежал из Москвы; мысль, что "Сталин остался с нами", оказала очень большое психологическое воздействие и на население Москвы и на армию. Во-вторых, 7 ноября состоялся парад войск на Красной площади, где он произнёс речь, которая была проникнута духом русского патриотизма и произвела огромное впечатление на народ. Для армии Сталин сделался - больше, чем в прошлом, - чем-то вроде отца. И солдаты действительно шли в бой с кличем: "За Родину, за Сталина!" Писатель Виктор Некрасов, который не любил Сталина, ибо в период чисток потерял многих своих друзей, говорил мне в 1963 г., что и он вёл своих солдат в бой с этим кличем. Сталин, как он сказал, страшно напутал в начале войны, но всё же впоследствии народ чутьём осознал, что это человек со стальными нервами, который в самый тяжёлый для страны момент не потерял голову.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»