«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 71%

         В Вашингтоне президент Кеннеди уделял этому делу более чем пристальное внимание, приказав немедленно доставлять ему все сообщения по данной теме. Его помощник Бен Бредли сначала считал, что президент просто увлекся экзотическими в сексуальном плане аспектами этой истории, однако в действительности дело обстояло иначе. Впоследствии выяснилось, что Джон Кеннеди путался с двумя молодыми женщинами, также имевшими отношение к этому скандалу.
         Жадно вчитываясь в рапорты из Лондона, Кеннеди, должно быть, со страхом ожидал встретить в них упоминание о двадцатидвухлетней проститутке англо-чешского происхождения, Мариэлле Новотны. В начале 1961 года она была в Нью-Йорке, где ее высмотрел Питер Лоуфорд, выполнявший роль добровольного сутенера для президента. Джон. Кеннеди несколько раз пользовался услугами этой проститутки. Однажды это был групповой секс с участием других проституток. Как и в деле Профьюмо, здесь присутствовал потенциальный риск угрозы национальной безопасности. Полагали, что Новотны была связана с советской шпионской сетью, окопавшейся в ООН.
         На третьей неделе июня 1963 года Джон Кеннеди поднял эту тему в разговоре с Мартином Лютером Кингом. Прошло два года, насыщенных бурными событиями, и лидер движения за гражданские права стоял перед лицом нового кризиса - благодаря усилиям ФБР. Гувер постоянно твердил Кеннеди, что негритянский лидер находится под влиянием коммунистов. Он убедил Роберта Кеннеди санкционировать подслушивание одного из советников Кинга, который, по утверждениям Гувера, был активным советским агентом. Это был очередной "бзик" директора, но братья Кеннеди не могли быть на сто процентов уверенными в этом. Они опасались, что разоблачение таких связей навлечет беду не только на Кинга, но и на поддерживающую его администрацию.
         22 июня в Белом доме президент выступил перед группой борцов за гражданские права. За несколько минут до этого состоялся разговор президента с Кингом, в котором он просил негритянского лидера избавиться от двух помощников, являвшихся, по словам Гувера, коммунистами. Затем Кеннеди спросил Кинга, не читал ли тот в газетах о скандале с Профьюмо.
         - Это, - сказал он, - пример того, как опасно заходить слишком далеко в дружбе и покровительстве. Весьма вероятно, что правительству Макмиллана придется уйти в отставку, потому что он хранил верность своему другу. Вам нельзя ставить под угрозу свое дело по этой же причине.
         Затем Кеннеди пошел еще дальше.
         - Думаю, вам известно, - сказал он, - что вы находитесь под очень тесным наблюдением.
         Он рекомендовал Кингу быть очень осторожным в телефонных разговорах, добавив, что если Гуверу удастся доказать связь Кинга с коммунистами, это помешает прохождению через Конгресс закона о гражданских правах.
         Позднее Кинг догадался, почему разговор с Кеннеди происходил в саду, а не в кабинете президента. Он поделился своими мыслями с помощником:
         - Президент сам боится Гувера, потому что он даже не стал беседовать со мной в стенах своего кабинета. Сдается мне, что Гувер и его подслушивает.
         23 июня президент отбыл в Европу. Это его путешествие запомнилось по произнесенной с сильным акцентом, фразе "Я - берлинец", сказанной в Западном Берлине, и паломничеству в Ирландию. Он также посетил Лондон, где встречался с Макмилланом. После своего прибытия в Англию в тот же вечер Кеннеди узнал, что дело Профьюмо может затронуть и лично его. В дневном выпуске нью-йоркской газеты "Джорнэл Америкэн" была помещена статья, начинавшаяся следующим образом: "Одно из самых больших имен в американской политике - человек, занимающий очень высокую выборную должность, - замешано в скандале с проститутками, нанесшем ущерб безопасности Британии..."
         Президент по имени не упоминался, но намек был ясен.
         Эта статья появилась лишь в одном выпуске. В вечернем выпуске ее уже не было. Роберт Кеннеди отреагировал на это очень оперативно. Он позвонил своему брату, когда тот обедал с Макмилланом, и президент выразил "озабоченность". Представителю ФБР в Лондоне Чарльзу Бейтсу было приказано явиться с докладом к президенту утром перед его вылетом в Италию. Джон, Кеннеди приказал Бейтсу держать его в курсе происходящего.
         В Вашингтоне через сорок восемь часов после публикации статьи в "Джорнэл Америкэн" ее авторы находились в кабинете министра юстиции. Лауреата Пулитцеровской премии Джеймса Хорэна и второго автора статьи Дома Фраска вытащили из их жилищ в Нью-Йорке и доставили в столицу на личном самолете семьи Кеннеди.
         Обоих журналистов уже нет в живых, но их достойное поведение зафиксировано в архивах ФБР. Брат президента попросил корреспондентов назвать лицо, занимающее высокий выборный пост, имеющее отношение к скандалу Профьюмо. Хорэн ответил, что действительно имелся в виду президент и что, по сведениям из заслуживающего доверия источника, в этом деле замешана женщина, с которой Джон Кеннеди спал незадолго до того, как был избран президентом.
         Когда корреспонденты отказались назвать источник, министр юстиции пригрозил им применить против газеты антитрестовский закон. Тогда редакторы Херста сочли за лучшее отказаться от перепечатки этой статьи в вечернем выпуске.
         После этой конфронтации с репортерами Роберт Кеннеди пытался уговорить Кортни Эванса не сообщать о ней Гуверу и тем самым показал свою уязвимость.
         Вечером 29 июня, когда президент обедал с Макмилланом, Бейтс послал Гуверу телеграмму за номером 861 с пометкой "очень срочно". Из двадцати строчек семнадцать было вычеркнуто цензором, осталось лишь три: "... (имя вычеркнуто) говорил о президенте Кеннеди и повторил слух, имеющий хождение в Нью-Йорке..." А вот в рапорте, адресованном Уильяму Салливену, занимавшему тогда пост помощника директора по контрразведке, содержится больше информации:

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»