 |
 |
Прочитано: 0% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 0% |
Октябрь 1971 года, Овальный кабинет Белого дома. Президент Соединенных Штатов, его министр юстиции и главные советники борются с неразрешимой проблемой. Она заключается в старом человеке, которого боится глава государства.
Ричард Никсон: По ряду причин он должен уйти в отставку... Ему следует убираться оттуда ко всем чертям....Возможно, впрочем, я в этом сомневаюсь,...возможно, мне достаточно будет позвонить ему и уговорить подать в отставку....Существуют некоторые проблемы... Если он уйдет, то должен уйти по своему желанию... вот в чем основная проблема для нас... Думаю, что он останется, пока ему не стукнет сто лет.
Джон Митчелл: Он останется до тех пор, пока его не вынесут вперед ногами. Бессмертие...
Ричард Никсон: Я считаю, что мы должны избежать ситуации, когда он ушел бы со скандалом, хлопнув дверью...
Не исключено, что мы здесь имеем дело с человеком, который вместе с собой потащит и остальных, включая и меня... Дело предстоит нелегкое.
Семь месяцев спустя, 2 мая 1972 года, оказалось, что "проблема" президента смертна, как и все прочие люди. Дж. Эдгар Гувер, директор Федерального бюро расследований умер в возрасте семидесяти семи лет, так и не уйдя в отставку. Тело было найдено его экономкой на полу возле кровати в спальне его вашингтонского дома. Это выглядело как обычный инфаркт, случившийся ночью, и поэтому вскрытие не производилось.
И все же кто-то в Вашингтоне, кто-то очень могущественный, чувствовал, что даже смерть Гувера все еще несет в себе угрозу. Служащие похоронного бюро, прибывшие в дом покойного за трупом, увидели экстраординарное зрелище. У подножия лестницы, в кресле с прямой спинкой, сидел пожилой человек с отсутствующим взглядом. Вокруг него сновало много людей помоложе. Все они явно выполняли какое-то задание.
Всего лишь через четыре часа после обнаружения тела Гувера явились эти люди, перерывшие все вверх дном. Они вытряхивали наружу содержимое выдвижных ящиков письменных столов и шкафов, снимали книги с полок и тщательно перелистывали их. Старик в кресле, ближайший друг покойного и, как некоторые утверждали, его любовник, казалось, не обращал никакого внимания на то, что они творили.
На следующий день тело Эдгара Гувера было с большими почестями доставлено в Капитолий, где его положили на черные похоронные дроги, на которых в свое время лежали Авраам Линкольн и восемь других президентов США. Людской поток медленно протекал мимо, со скоростью тысяча человек в час, отдавая последнюю дань уважения покойному. А снаружи толпа из нескольких сотен протестующих слушала "литургию по павшим на войне" - зачитывались имена сорока восьми тысяч американских военнослужащих, погибших во Вьетнаме.
Среди демонстрантов затесались и десять человек из никсоновского Белого дома, которым было дано задание спровоцировать драки и сорвать этот митинг. В их числе было несколько кубинских эмигрантов, которые ранее принимали участие в незаконных проникновениях в помещения частных лиц и политических организаций и которым вскоре суждено было попасться с поличным в Уотергейте. Когда они стояли в тот вечер в нескольких ярдах от Капитолия, где лежал покойник, двое из них заговорили о Гувере.
Сказанное одним здорово удивило другого. Оказалось, что в доме Гувера недавно побывали взломщики, посланные туда Белым домом. На этом рассказчик замолк. Продолжать дальше, сказал он, было опасно.
Как говорили, за день до этого президент Никсон, находившийся в Овальном кабинете, встретил сообщение о кончине Гувера продолжительным молчанием, а затем воскликнул:
- О, господи! Этот старый хрен окачурился! - На этом все его эмоции и ограничились.
Что касается публики, то здесь Никсон сделал очень широкий жест, решив подать смерть Гувера как кончину героя нации. Именно он отдал приказ доставить тело Гувера в Капитолий. До этого ни один гражданский служащий не удостаивался таких почестей. Он назвал Гувера "одним из гигантов... национальным символом отваги, патриотизма, честности и неподкупности".
Для миллионов американцев Гувер был героем. Давным-давно, в двадцатые годы, он в буквальном смысле слова создал ФБР. Он перестроил и расширил его. В результате этой блестящей реорганизации он приобрел славу "агента номер один", грозы бандитов Среднего Запада - Дилинджера, Пулемета, Келли, Арвана Карписа и Крошки Нельсона.
Позднее Гувер стал не только главным полицейским страны. После того как президент Рузвельт поручил ему обеспечивать внутреннюю безопасность Соединенных Штатов, он стал главным застрельщиком борьбы против их самых коварных врагов - сначала против нацистов, а затем его излюбленной мишени - коммунистов и всех, кто осмеливался высказывать свое собственное мнение, которое шло вразрез с мнением самого Гувера. Бесконечная реклама сделала Гувера живой иконой. Его еще при жизни осыпали наградами, каких не удостаивался ни один смертный. Президент Трумен наградил его медалью "За заслуги" за выдающиеся заслуги перед Соединенными Штатами. Президент Эйзенхауэр учредил "Награду за отличие на гражданской службе" - высшую награду, какой только мог удостоиться гражданский служащий.
Само имя Гувера стало синонимом безопасности нации, базовых ценностей американского общества и - хотя немногие отваживались говорить об этом публично, - страха. Как и многие из восьми президентов, которым служил Гувер, Ричард Никсон также познал этот страх. Его отношения с директором имели давнюю историю и были пронизаны иронией. Еще будучи нескладным юнцом, он подал заявление о приеме на работу в ФБР. В качестве неоперившегося конгрессмена он добился популярности после того, как принял участие в крестовом походе против левых, вдохновителем которого был Гувер. Он встретил благосклонное отношение, ему протянули руку помощи. Он ужинал с Гувером в его излюбленных притонах. У них были общие враги, секреты и жажда власти. Когда же, наконец, тот из них, кто был помоложе, стал президентом, казалось само собой разумеющимся, что они будут союзниками.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
|||