«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 71%

         Зловещий 1937 год... Мне было тогда 14 лет, и все страшные дни того года я помню почти что до мелочей. Жил я тогда в доме, принадлежавшем Наркоминделу и Наркомвнешторгу. Думаю, не ошибусь, если скажу, что три четверти его жильцов были отправлены на смерть или на Колыму в чёрных "воронках" и "эмках". Идя утром в школу, я нередко видел эти наводившие страх и трепет машины у многих подъездов нашего дома.
         Среди моей родни, близкой и дальней, в тот год было репрессировано семь человек. В живых осталась только одна - жена моего двоюродного дяди.
         Самый любимый мною человек, мой Шура, если хотите, мой кумир, Александр Ефимович Фрадкин, был арестован 9 ноября 1937 года. 12 декабря того же года была арестована его жена Татьяна. Ему исполнилось 42 года, ей - 32.
         Утром следующего дня после её ареста позвонила их дочь, моя пятнадцатилетняя двоюродная сестра Марианна, и просила срочно приехать. В их квартире на Никольской я застал разгром, опечатанные двери и заплаканную сестру. Марианна рассказала, что ночью арестовали маму и что пришедшие за ней люди заявили, что если в ближайшие день-два её не возьмёт к себе кто-либо из родственников, то отправят в детский дом.
         Моей мамы в Москве не было, она уехала к своей сестре Софье в Харьков, где та жила с годовалой дочкой уже несколько месяцев. Оказалась она в этом городе "благодаря" всё тому же страшному 37-му году.
         В мае, как всегда ночью, в их квартиру на Лубянке пришли арестовывать её мужа - заместителя начальника одного из управлений НКВД. Пришедшие попросили сдать оружие. Он направился к письменному столу, стоявшему рядом с балконной дверью, распахнул её и выбросился с седьмого этажа.
         На следующий день Софью вызвал к себе один из заместителей Ежова, тоже, естественно, вскоре репрессированный, и сказал, что, если она хочет уцелеть, пускай немедленно убирается из Москвы. Через два дня она была в Харькове.
         Туда, в Харьков, я и позвонил маме, попросив срочно возвращаться домой. На следующий день она приехала в Москву, и мы взяли Марианну жить к нам.
         Мама, а часто и я с ней, начали регулярно, как на работу, ходить к каким-то окошкам на Пушкинской улице, то есть в прокуратуру, и на Кузнецкий мост, то есть в НКВД. Выстаивали там многочасовые очереди, наивно полагая узнать судьбу моего дяди Шуры и вручить для него передачу. Были счастливы, если передачу принимали: значит, жив, думали мы.
         Примерно в феврале - марте 1938 года нам сообщили: Фрадкин А.Е. приговорён в десяти годам лагерей без права переписки, его жена Фрадкина Т.А. получила восемь лет как жена "врага народа".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»