«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 54%


         Однозначно, что такие увечья не могли быть нанесены даже в предсмертной борьбе, на которую Есенин был способен, а только в том случае, если поэта пытали. А что могли искать пытавшие? Рукописи, личные бумаги, компрометирующие близких и знакомых поэта. Все, что можно было связать с делом так называемого "Ордена русских фашистов", сфабрикованным московским ОГПУ. И это находит свое подтверждение - все последние рукописи поэта исчезли, даже стихи, которые он читал знакомым незадолго перед смертью. Многое говорит за то, что у Есенина с применением пыток искали не что иное как "тезисы" Ганина: "Мир и свободный труд - народам". Но не смогли найти: перед тем как уехать в Питер, Есенин сжёг все бумаги, которые могли скомпрометировать его или кого-то из близких и друзей - в печке у его первой жены Анны Изрядновой. Он знал, что за ним установлена слежка, что круг "черных человеков" вокруг него, после арестов и казней друзей во главе с Ганиным, сужается.
         В Баку, куда Есенин уехал сразу после казни Ганина по совету знакомых, он встретил Блюмкина, который в результате их ссоры чуть не застрелил его. Есенин воспринял эту угрозу всерьёз и поехал в Тифлис, где знакомые достали ему пистолет - наган, с которым он не расставался до последнего дня. Был ли нанесен один из роковых ударов, прервавших жизнь поэта, тем самым наганом или каким-то другим? Трудно сказать, но вооружен Есенин был.
         Из Москвы он уезжал в тот момент, когда на него уже было заведено 13 уголовных дел. Эти дела, конечно, беспокоили тех близких друзей, кто понимал, что они могут закончиться для него плохо. Даже Луначарский, тогдашний нарком просвещения, обращался к московскому судье Липкину с письменной просьбой: закрыть последнее громкое дело, чтобы "не было скандала вокруг известного русского советского поэта" и шума в эмиграции. Липкин был беспощаден и ответил Луначарскому официальным письмом, в котором написал, что на этот раз Есенину "отвертеться не удастся". А все дела эти были заведены за якобы "антисемитизм".
         Мог ли Есенин хранить у себя документ, в котором говорилось следующее: "При существующей государственной системе... Россия уже несколько лет находится в состоянии смертельной агонии. Ясный дух народа предательски ослеплён. Святыни его растоптаны, богатства его разграблены. Всякий, кто не потерял ещё голову и сохранил человеческую совесть, с ужасом ведёт счёт великим бедствиям и страданиям народа... Перед судом всех честно мыслящих людей и перед судом истории мы категорически утверждаем, что в лице ныне господствующей в России РКП мы имеем не столько политическую партию, сколько воинствующую секту изуверов-человеконенавистников, напоминающую если не по форме своих ритуалов, то по сути своей этики и губительной деятельности, средневековые секты сатанистов и дьяволопоклонников. За всеми словами о коммунизме, о свободе, о равенстве и братстве народов - таится смерть и разрушения...
         Достаточно вспомнить те события, от которых ещё не высохла кровь многострадального русского народа, когда по приказу этих сектантов-комиссаров оголтелые, вооружённые с ног до головы, воодушевляемые еврейскими выродками, банды латышей беспощадно терроризировали беззащитное сельское население"...
         Вот такие тезисы написал ближайший друг и фактически родственник Есенина, с предостережением к европейским правительствам и народам от коммунистической революции, и нечто подобное изуверы-комиссары искали в багаже великого русского поэта, в его одежде.
         А потом, чтобы опорочить, а лучше всего - вообще убить память о нём, придумали версию о самоубийстве, которое, по их представлениям, должно зачеркнуть самое творчество великого русского национального поэта, поэта мученика, страстотерпца, вышедшего на неравную брань со всемирным злом и погибшего в единоборстве с веком, уничтоженного выродками и дегенератами.
         Есенин не состоял ни в комсомоле, ни в партии, но был лично знаком с Дзержинским и Троцким и неосмотрительно выражал искреннее неприятие их политики, не думая о последствиях или даже эпатируя сексотов. Например, за рубежом он высказался так: "Не поеду в Россию, пока ею правит Лейба Бронштейн". Он неосторожно писал чекисту Чагину из московской клиники: "Чтоб избавиться кой от каких скандалов, махну за границу. Там и мёртвые львы красивей наших живых медицинских собак". При этом не имея в виду старого профессора Ганнушкина, который не пустил в свою клинику чекистов, явившихся арестовывать Есенина. Чекисты имели, как они считали, проверенные сведения о намерениях непокорного поэта перейти границу в Латвии или в Эстонии. Они знали, что станут на голову короче, если Есенин уйдёт от приговора, да ещё в дни острейшего XIV съезда. И питерское ОГПУ с "Англетером" в финале сыграло роль последней погранзаставы на его пути.
         Нельзя забыть, что его драматическая поэма "Страна негодяев" была настоящим вызовом правящему режиму. Так же, как и поэма "Пугачёв", изданная отдельной книгой, была его откликом на жестокое подавление тамбовского крестьянского восстания. Даже на её обложке стояли только два слова, одно под другим: ЕСЕНИН, ПУГАЧЁВ. Фонарщик-тамбовец зажигает в ней огонь восстания против несправедливости. Напомню, что в 1918 г. в Тамбовской губернии восстало 70 тысяч крестьян.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100