«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 97%

         Я думаю, вам должно быть интересно услышать точку зрения человека, который работал в Чернобыле. И реакцию людей, бывших там. Вот я назову вам состояние, в котором мы тогда находились: состояние беспамятства. Обстановка была столь критична, она требовала такой максимальной мобилизации сил, что, честно говоря, мы жили одним: если бы нужно было, мы бы эти твэлы таскали вручную и бросали бы в четвертый блок. Потому что сил не хватало на него смотреть. Такая реакция у всех была. Причем надо сказать, что в те дни в Чернобыле собрались лучшие люди со всей страны, которые не думали ни о чем - ни о материальных благах, ни о последствиях. Это фантастическая ситуация. Я лишний раз вспоминал - те, кто идет вперед, погибают. Это была наглядная картина тогда.
         Блок манил к себе... я не знаю, как сказать... Меня трудно было оттащить от блока. Я понимал, какова опасность, но меня тянуло туда. Я занимался некогда философией, пытался понять, как мозг работает, как он продуцирует идеи, и, копаясь в своем мозге в те дни, не мог понять - что же меня туда тянет? Тянет, как острая рана, которую нужно прикрыть. Она кровоточит, она сочится, и это не дает тебе жить.
         Такое сознание, наверно, и заставляло ребят двадцать раз выскакивать, чтобы померить поля - там была чудовищная радиация. Ну мыслимо ли сейчас - думаю я, сидя в кабинете, - заставить человека пойти на это?!
         Сейчас я бы никогда не пошел туда. И никого бы не заставил. У меня бы духу не хватило сказать это. А тогда казалось: он не выйдет - я пойду. Я не заставляю его идти на смерть, а просто - эту рану надо прикрыть, что-то сделать.
         Но это же подвижничество, с другой стороны, оборачивается трагедией.
         Оно ломает характеры, психику. Я думаю, что ребята из Афганистана с такой же психикой возвращаются. Потому, что это надрыв, это предел, выше которого уже не поднимешься.
         Я думаю, что после Чернобыля многие чернобыльцы не могут себе найти места. Пример тому - моя поездка в декабре 1987 года в Чернобыль. Что я вижу? Те, кто жив, кто не валяется по больницам в очередной раз, - они все там. Я спрашиваю: "Что вас сюда привело?" - "Да вот, вы знаете, все ребята здесь собрались, нас сюда тянет..." Их тянет в Чернобыль.
         Может быть, это нечто нам неведомое. Может, это синдром, возникающий после битвы. Я не хочу высоким слогом говорить, но думаю, что человек, выбравшись, допустим, с Бородинского сражения, возвращается снова и снова на поле боя. Боевое братство, что ли...
         Мне кажется, что большинство людей нескоро отойдет от этой ситуации. Образовался какой-то психологический надрыв, какая-то ущербность. Люди, вернувшиеся оттуда, не могут влиться в "гражданскую", обыденную жизнь. Они сталкиваются с дикой ситуацией. Люди полярно разделились: одни считают чернобыльцев героями, другие - проходимцами, третьи - "заробитчанами", как говорят на Украине - теми, кто гонится за длинным рублем. Я изнемогаю от звонков, от приездов и исповедей ребят, которые плачут, рассказывая, как им непросто на "гражданке". Я не знаю ни одной судьбы тех, которые буквально бросались на четвертый блок и на кого бы не писали гнусных бумаг, кого бы в чем-то не обвинили. Дикость какая-то...
         Самая пронзительная и страшная для меня ситуация в Зоне - когда надо было беззащитных ребят посылать в поля высокой радиации. А они шли добровольно и сознательно. У меня в голове не укладывалась ситуация, при которой ничего не оказалось - ни специальных костюмов, ни специальных механизмов, ни подходов аварийных.
         Если бы у нас была правильная концепция, мы бы могли закрыть блок еще в мае, чтобы он не дымил на Киев. Но, к сожалению, закрытая Зона оказалась в полной мере закрытой и для людей, которые могли бы что-то сделать. Принимались в закрытой Зоне закрытые решения, хотя, казалось бы, в этой ситуации должна была сработать демократия.
         Чернобыль - трагедия, которую, я думаю, нам повторно не пережить.
         И вот по какой причине: во-первых, чисто катастрофически, если что-то подобное случится еще с одной станцией.
         Последствия. Люди трепещут от одной мысли, что нечто подобное может произойти. Можно пережить одну, другую трагедию. Но переживать глобальные трагедии - мозг не выдерживает. Точно так же, как при землетрясении человеческий мозг не выдерживает потрясения. Когда под ногами земля шатается. Вот это ситуация Чернобыля.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»