«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         А.П. Вы можете хотя бы себе самому сказать, что это вы - автор 117-го двигателя? Что это ваше детище?
         М.К. С точки зрения технократа я могу сказать, что сегодня я главный, я веду этот двигатель. Я говорю, что двигатель мой. Но когда я это говорю, я знаю, что множество людей то же самое скажут о себе: "Это мой двигатель". Такие вещи не делаются в одиночку, и имя одного человека лишь условно затеняет собой множество других имен, других самоотверженных создателей.
         А.П. Писатель, в отличие от конструктора, - одиночка. Он один пишет роман. Но поднять в небо свой самолет он не может без издателя, критиков, отношения к тексту читателей, властей, которые могут препятствовать печатанию романа. Писателя от писателя отличают стиль, почерк. Стиль добывается художником в неудачах, в отчаянных попытках вырвать у неведомого еще один малый фрагмент знания. Стиль - инструмент, который ломается, соприкасаясь с черным веществом неведомого. Иногда этот стиль уродлив - так изгибается, гнется этот инструмент.
         М.К. Очень сложный стиль у Платонова. Чрезвычайно сложный, отличный от классического, стиль Маяковского.
         А.П. Есть ли свой стиль у конструктора?
         М.К. Безошибочного творчества не бывает. Приходится сводить воедино слишком много переменных. Иногда конечная задача рисуется неконкретно, неопределенно, и ты не знаешь, с какой стороны, с каким ресурсом знаний и умений к ней подойдешь. Интуиция значит много, но далеко не все. Каждая лопаточка турбины, каждый профиль тщательно просчитываются, и в результате расчетов появляется такая замысловатая поверхность, которую можно счесть уродливой, но она оптимальна. Стиль конструктора трудно определим, хотя он и есть. Но он складывается в результате колоссального труда коллективов, обладания научными знаниями, преодоленными ошибками, всем темпом создания нового изделия. Замысел, мечта, сновидения, образ совершенного и прекрасного, неотступность мыслей, а потом это все ввергается в колоссальный поток усилий, расчетов, испытаний, тонет в конкретных трудах и в конечном изделии едва проглядывает и угадывается. Вот это едва уловимое, должно быть, и есть стиль.
         А.П. Меня волнует один вопрос. В цехах я любовался лопатками турбины, выточенными на сверхсовременных станках. Они мне казались верхом совершенства. Их поверхность была рассчитана на воздействие стихий, раскаленных газов, плазмы, небывалых скоростей, перегрузок, они должны были действовать в условиях современного скоротечного боя, выдержать нагрузки всей цивилизации во всем ее объеме. И это делало лопатку совершенной и прекрасной. Как скульптуру Фидия. Как морскую раковину. Можно ли создать современный двигатель и современный самолет, не зная классической литературы? Не читая древних и современных классиков? Вы читали "Илиаду"?
         М.К. Читал, но очень давно. И, признаться, мало что помню.
         А.П. Вы заглядывали в Священное Писание?
         М.К. Моя мама была филологом, она приобщила меня к литературе, философии. Я читал Священное Писание. Сейчас я от всего этого отошел. Не хожу в театр, не слушаю концерты, редко открываю книги. Я погружен в другой мир, который переполняет меня.
         А.П. Повторяю мучающий меня вопрос. Можно ли построить совершенный двигатель, или спустить на воду небывалую подводную лодку, или отправить в другие галактики звездолет, не зная ничего о фресках Дионисия?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»