«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 13%

Глава 2. Идея обезьяночеловека на протяжении ста лет

I. Возникновение и падение идеи


         Трудно даже вообразить себе бурю в умах в 60 - 80-х годах XIX в. по поводу происхождения человека. Она достигла предела и кульминации к 1891 - 1894 гг. - к моменту открытия остатков питекантропа на о. Ява. Это было поистине великое событие, и едва ли не самым притягательным экспонатом на международной выставке 1900 г. в Париже была реконструкция в натуральный рост фигуры яванского питекантропа.
         Виднейший соратник Ч. Дарвина - Т. Гексли назвал происхождение человека "вопросом всех вопросов". И эти слова не раз повторял другой столь же выдающийся соратник Ч. Дарвина - Э. Геккель. Приглашенный в 1898 г. выступить на Международном конгрессе зоологов в Кембридже по какому-либо из великих общих вопросов, волнующих зоологию и ставящих ее в связь с другими отраслями знания, Э. Геккель начал свою речь словами: "Из этих вопросов ни один не представляет такого величайшего общего интереса, такого глубокого философского значения, как вопрос о происхождении человека - этот колоссальный "вопрос всех вопросов".
         Действительно, тут столкнулись в то время религия и естествознание, вера и наука. Человечество вдруг прозрело: оно было почти ослеплено вспыхнувшим знанием своего биологического генезиса, о котором предыдущее поколение и не помышляло. Отныне человек думал о себе по-новому - естественнонаучный "трансформизм" заодно трансформировал его представление о человеке.
         Прошло сто лет. Косвенные результаты этого переворота распространяются вширь. Но сама буря "происхождения человека от обезьяны" пронеслась как-то удивительно быстро. Конечно, "обезьяньи процессы" еще недавно приключались кое-где, но это запоздалые раритеты. Характерно обратное: проблемы антропогенеза занимают в общем лишь узкий круг специалистов. Широкая публика не волнуется. Затухает приток молодых ученых. Тема кажется исчерпанной.
         И в специальных научных журналах, и на международных конгрессах сейчас изучают не столько происхождение человека в широком смысле, сколько один аспект - степень древности ископаемого человека. А это не сулит принципиальных преобразований, обновления ранее утвердившихся представлений. Некоторое время назад в газете "Вечерняя Москва" я прочел такие строки: "Человечеству 20 миллионов лет. К такому выводу пришел американский антрополог Брайн Патерсон и его сотрудники из Гарвардского университета. По их мнению, человечество намного старше, чем ранее предполагали. Это подтвердили останки человеческих скелетов, найденные при раскопках в районе одного высохшего допотопного озера в Кении". Дело не в том, что этакое напечатали, но ведь редакции и в голову не пришло, что это означало бы какой-то большой переворот в мировоззрении. И читательская масса не шелохнулась: не все ли равно - один миллион, два миллиона или 20 миллионов лет? Могут быть лишь две догадки. Или в XIX в. изрядно преувеличили взрывную силу "обезьяньего вопроса" для наук о человеке, раз она так быстро была исчерпана, или за 100 лет пожар был умно локализован и взрыв удалось отвести.
         Второе представляется отвечающим действительности. Чтобы убедиться, нужно систематически рассмотреть ту проблему, которая лежала в самой сердцевине, в самом ядре противоречий соперничавших концепций антропогенеза. Это - проблема обезьяночеловека.
         В великой книге Дарвина "Происхождение видов путем естественного отбора", вышедшей в 1859 г. (одновременно с работой Маркса "К критике политической экономии"), еще не говорилось о происхождении человека. Лишь в заключительной части Дарвин в нескольких словах высказывает надежду, что в будущем откроется еде одно новое поле исследования: эволюционная психология, происхождение человека. Но книга Дарвина послужила как бы ключом, разомкнувшим двери для научной мысли. Э. Геккель вспоминал, что еще до ее прочтения, находясь в Италии в начале 1860 г., он услышал от друзей "об удивительной книге сумасшедшего англичанина, которая производит сенсацию и ставит кверху дном все существовавшие дотоле взгляды на первоначальное происхождение животных видов". По возвращении в Берлин, вспоминает Геккель, он встретился "с сильнейшей оппозицией против труда Дарвина... Знаменитые тогдашние корифеи биологии... все сходились на том, что дарвинизм - это только фантазия взбалмошного англичанина и что это "шарлатанство" будет скоро забыто". На деле же, вооруженная новым светом, научная мысль неудержимо двинулась вперед штурмовать проблему человека.
         Переворот в биологии, совершенный Дарвином, публика впоследствии навеки связала с тезисом "человек произошел от обезьяны". Однако этот тезис Дарвину не принадлежит. Он явился выводом, сделанным другими из его теории видообразования. А именно, его сделали и обосновали Фохт, Гексли, Геккель, причем все трое без малого одновременно - три-четыре года спустя после выхода книги Дарвина.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100