«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 14%

         Этого я спросил: "Чему равен лапласиан от функции 7/r в трёхмерном евклидовом пространстве?"
         Ответ (через обычные 15 минут) был для меня поразительным: "Если бы r стояло в числителе, а не в знаменателе, и производная требовалась бы первая, а не вторая, то я бы за полчаса сумел посчитать её, а так - вопрос слишком труден".
         Поясню, что вопрос был из теории эллиптических уравнений типа вопроса "Кто автор "Гамлета"?" на экзамене по английской литературе. Пытаясь помочь, я задал ряд наводящих вопросов (аналогичных вопросам об Отелло и об Офелии): "Знаете ли Вы, в чем состоит закон Всемирного тяготения? Закон Кулона? Как они связаны с лапласианом? Какое у уравнения Лапласа фундаментальное решение?".
         Но ничего не помогало: ни Макбет, ни Король Лир не были известны кандидату, если бы шла речь о литературе.
         Наконец председатель экзаменационной комиссии объяснил мне, в чём дело: "Ведь кандидат занимался не одним эллиптическим уравнением, а их системами, а ты спрашиваешь его об уравнении Лапласа, которое всего одно - ясно, что он никогда с ним не сталкивался!".
         В литературной аналогии это "оправдание" соответствовало бы фразе: "Кандидат изучал английских поэтов, откуда же ему знать Шекспира, ведь он - драматург!".
         Третий кандидат (а опрашивались десятки!) занимался "голоморфными дифференциальными формами", и его я спросил: "Какова риманова поверхность тангенса?" (спрашивать об арктангенсе я побоялся).
         Ответ: "Римановой метрикой называется квадратичная форма от дифференциалов координат, но какая форма связана с функцией "тангенс", мне совершенно не ясно".
         Поясню опять образцом аналогичного ответа, заменив на этот раз математику историей (к которой более склонны митрофаны). Здесь вопрос был бы: "Кто такой Юлий Цезарь?", а ответ: "Цезарями называли властителей Византии, но Юлия я среди них не знаю".
         Наконец, появился вероятностник - кандидат, интересно рассказывавший о своей диссертации. Он доказал в ней, что утверждение "справедливы вместе А и В" неверно (сами утверждения А и В формулируются длинно, так что здесь я их не воспроизвожу).
         Вопрос: "А все же, как обстоит дело с утверждением А самим по себе, без В: верно оно или нет?".
         Ответ: "Ведь я же сказал, что утверждение А и В неверно. Это означает, что А тоже неверно". То есть: "Раз неверно, что "Петя с Мишей заболели холерой", то Петя холерой не заболел".
         Здесь моё недоумение опять рассеял председатель комиссии: он объяснил, что кандидат - не вероятностник, как я думал, а статистик (в биографии, называемой CV, стоит не "proba", a "stat").
         "У вероятностников, - объяснил мне наш опытный председатель, - логика нормальная, такая же, как у математиков, аристотелевская. У статистиков же она совершенно другая: недаром же говорят "есть ложь, наглая ложь и статистика". Все их рассуждения бездоказательны, все их заключения ошибочны. Но зато они всегда очень нужны и полезны, эти заключения. Этого статистика нам обязательно надо принять!"
         Специалиста по голоморфным формам тоже одобрили. Довод был ещё проще: "Курс голоморфных функций нам читал (в элитарной Высшей Нормальной Школе) знаменитый профессор Анри Картан, и там римановых поверхностей не было!" - сказал мне председатель. И добавил: "Если я и выучился римановым поверхностям, то только двадцать лет спустя, когда они мне понадобились для работы (в финансовой математике). Так что незнакомство с ними - отнюдь не недостаток кандидата!".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»