«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         Конвой сдвинулся тесным кольцом, и мы двинулись по улицам города в суд.
         Зал суда был пустой. За судейским столом сидел прокурор и какой-то чиновник. Потом вышел председатель суда Старковский.
         - Подсудимый Никифоров, заслушайте приговор военно-окружного суда по вашему делу... По указу его императ...
         Старковский, стоя один за огромным судейским столом, производил странное впечатление. Седой, высокий, он близко к лицу держал бумагу, стараясь читать внятно и раздельно. Когда он дошёл до места, где говорилось о мере наказания, лицо его стало странно передёргиваться, как будто его сводили судороги.
         Закончив чтение приговора, Старковский заявил:
         - Решение иркутского военно-окружного суда окончательное и обжалованию не подлежит. Конвой, можете увести подсудимого.
         Мы опять зашагали по улицам города к тюрьме.
         Последний путь...
         Настроение у меня, однако, не изменилось: каким было утром, таким и осталось после чтения приговора.
         Только мелькнула мысль: "Что это у него лицо так дёргалось?"
         По приходе в камеру мне принесли обед. В миске каша и довольно большой кусок мяса, чего обычно не бывало.
         "Вот это, пожалуй, действительно в знак особого уважения... Это повара решили смертника хорошо покормить последние дни". Тюрьма имела свои традиции и обычаи.
         После каждой вечерней поверки у меня производили самый тщательный обыск и отбирали кандальный ремень.
         - Чего вы ищете каждый день у меня? - спросил я старшего.
         - Начальство приказывает, вот и ищем.
         - А зачем ремень отбираете?
         - Это для порядка, чтобы смертник преждевременно повеситься не мог.
         - Ишь, какая трогательная заботливость.
         - Да уж заботятся, што о малой дитяти.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»