«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 39%

         Старик посмотрел на него, но промолчал.
         Отсыпал бы он ему в другое время, а теперь их власть.
         После побега была избита вся тюрьма. Надзиратели и конвой врывались в камеры и били всех подряд. Во время этой бойни было убито свыше двадцати человек.
         Ночью мы стали испытывать новые мучения: нас осыпали клопы, которые жгли нас, как калёным железом.
         Этой муки мы выдержать не могли: побитые начали стонать и метаться, некоторые сползали с нар и в беспамятстве падали на пол.
         Старожилы обсыпали себя персидским порошком. У кого порошка не было - ложились на пол и кругом себя наливали кольцом воду, через которую клопы перебраться не решались.
         В феодосийской тюрьме мы пробыли две недели. Несмотря на чудовищный режим и жестокость клопов, мы, как и вообще обитатели тюрем того времени, к тюремным условиям всё же приспособились. Били за это время нас только два раза, а клопов мы утихомирили персидским порошком, который разрешали покупать через лавочника.
         Через две недели меня вызвали в контору с "вещами", и я, наконец, отбыл в пароходном трюме из "гостеприимной" Феодосии по месту своего назначения в керченскую тюрьму.
         По той же пристани, то которой семь месяцев тому назад я благополучно выбирался из Керчи, я вступал в неё, торжественно звеня тяжёлыми кандалами.
         В керченской тюрьме встретил меня начальник тюрьмы Вольский, старик невысокого роста с огромной седой бородой, мягкий и добродушный человек и в то же время весьма трусливый.
         Вольский прочёл мой "открытый лист" и растерянно развёл руками.
         - Ну, вот, позвольте, куда я вас дену?
         - А в чём дело? - полюбопытствовал я.
         - В чём дело? Вы же - беглец. Говорят: "держать под строгим надзором". А где я вас держать буду - вся тюрьма битком набита.
         - Очень жаль.
         - Вы что же, и от меня будете пытаться удрать?
         - Не сейчас, отдохну немного.
         - Ну, от меня не удерёшь, Пахомов, освободить одиночку и Малаканова поместить.
         На этом пока мои странствования закончились. Подходил новый, 1908 год.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»