«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 11%

         Авантюра? Казалось бы, да. Но это был "звёздный час" советского лидера, названный наиболее дальновидными политиками того времени "большим блефом" Хрущёва. Все годы после Карибского кризиса Хрущёва упрекали на Западе, а после 1991 года и в России в уступке американцам. Но ради стратегической выгоды он шёл не только на тайное размещение ракет под боком у США (психологический фактор), но и на умышленную дезинформацию Кеннеди, усиливая тем самым подозрения Вашингтона в отношении намерений СССР.
         Почему Хрущёв пошёл на этот преднамеренный "блеф"? Пойти на оправданный риск и решить таким образом суперзадачу (получение результата в рамках "постулата разумности") мог только сильный и весьма прозорливый политик крупного масштаба. Его аргументы: американцы узурпировали право ставить ракеты вблизи советских границ, они окружили Советский Союз военными базами (около 300), Вашингтон держит мир в страхе с помощью "ядерной дубинки", на Кубе имеется американская военная база, а советской там нет.
         Советская сторона в вопросе "ракеты на Кубе" действовала скрытно, даже дипломаты - советский посол в США и представитель в ООН - были в этом вопросе в полном неведении. Им было приказано: на все возможные вопросы о ракетах отвечать, что на Кубу поставляется только "оборонительное оружие". Вопрос о ядерных ракетах вообще не поднимался, как просто невероятный.
         Таким образом, советский посол в США стал невольным орудием прямой дезинформации, заявляя об "оборонительном оружии". О том же, но публично, говорил представитель СССР в ООН, в частности в Совете Безопасности. И это естественно, "блеф"-то был многогранен.
         Осмысливая через десятилетия события Карибского кризиса, крупный дипломат и многолетний посол СССР в США А.Ф. Добрынин в своих мемуарах об этом периоде своей работы в Вашингтоне сетовал, рассуждая о негласных контактах с американским высшим эшелоном власти, особенно во время кризиса: "Сам конфиденциальный канал должен действовать на постоянной основе, а его непосредственные участники должны обладать определёнными дипломатическим и политическим багажом и кругозором. Главное, однако, заключается в том, что такой канал нельзя использовать для дезинформации. Дипломатическая игра, конечно, всегда присутствует, но намеренная дезинформация недопустима, ибо рано или поздно она обнаружится, и канал связи потеряет всякую ценность".
         В высказывании посла меня поражает наивностью его последний пассаж, призывающий многие спецслужбы к работе "в белых перчатках". Ведь он как высший государственный чиновник должен знать о коварстве американской дипломатии и её циничном отношении к международному праву в том случае, когда возникает речь "о национальных интересах Америки". Такой постановкой вопроса посол - ревнитель интересов своей страны - отказывает ей в праве вести крупную политическую игру, где элемент дезинформации - один из штрихов в мозаике конкретных действий, ведущих к успеху.
         Исходя из логики посла, советской стороне следовало бы не осуществлять операцию "Анадырь" скрытно, а вынести желание Хрущёва о размещении ракет на Кубе на всеобщее обсуждение. Однако советский лидер правильно рассудил, а посол в своих мемуарах подметил: "...Хрущёв не хотел неизбежных длительных публичных споров с США, решив поставить их перед свершившимся фактом".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»