«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 25%


         Скотт неохотно признал, что пришельцы намереваются обосноваться на Земле и жить здесь без людей. Они согласились бы сосуществовать с людьми, если бы те изменились. Потом он противопоставил людей и пришельцев. Люди - одни, и не хотят ни с кем делиться. А у пришельцев ни у кого нет собственного мира, все знают все, и никто не имеет секретов. Я расспросил его о нем самом. "Я один из них", - ответил он, но в своей человеческой ипостаси он ограничивает свои способности в области любви и готовность делиться "из-за собственного невежества".
         Скотт говорил еще о традициях, мешающих человеческому альтруизму. Из страха, что его обидят, что он не получит желаемого, человек не хочет открываться и считает, что это нормально.
         Скотт заявил: "Когда-то должны начаться перемены". На мой вопрос о его призвании как лидера в этом процессе Скотт раньше упоминал о своей миссии: он ответил, что должен выступать в роли посредника между двумя видами. Он сказал, что ему предстоит много работы, на которую уйдет много времени.
         Я спросил, хватит ли ему времени, и он ответил уверенным "да".
         Почувствовав, что мой пациент устал, я спросил его, хочет ли он обсудить что-либо еще.
         Он ответил:
         - Так или иначе придется это сделать.
         - Что сделать? - спросил я.
         - Если мы не совершим перемены, пришельцы сделают их сами. Мне кажется, мы не сможем жить вместе с ними.
         После регрессии Скотт почувствовал неловкость. Ему было трудно поверить в то, что он говорил. Он заметил, что в его взрослой жизни нет никаких обстоятельств, которые подтверждали бы достоверность его рассказа. "Оба мира никак между собой не сообщаются, - заметил Скотт, и мы редко имеем возможность проникнуть в другой мир". Скотт сказал, что в мире "вселенского сознания" страх вообще отсутствует. Скотту страшно и грустно признать реальность пришельческого мира, тем более если он действительно принадлежит этому миру. Для него это означает, что на Земле он - посторонний. Я спросил его, не пытался ли он примирить в себе земную и пришельческую ипостаси. Пациент уверенно возразил, что это невозможно, в чем он убедился на собственном опыте еще подростком. Я рассказал ему, что со мной работают еще четверо или пятеро "двойных агентов", и предложил им объединиться в группу. Скотт одобрил эту идею.
         После этого сеанса гипнотической регрессии мой пациент испытал огромное облегчение. По его признанию, его всегда мучила раздвоенность, он чувствовал себя сумасшедшим. А теперь он пришел к выводу, что, отрицая свою принадлежность к миру пришельцев, он действует деструктивно по отношению к собственной личности. Его заинтересовало, какую роль играет телепатия в существовании двойственной личности.
         Перед тем как завершить сеанс, мы с Пэм спросили у Скотта, что он может сказать по поводу проекта пришельцев, в котором они используют людей. "Не думаю, что они стараются нас уничтожить, - ответил Скотт. - Мне кажется, они забирают частицу из нас и сообщают нам все свои свойства, одновременно заимствуя наши. Тем самым мы делаемся более похожи друг на друга". Однако, по словам Скотта, подобная интеграция - весьма сложный процесс, "так как не всех, возможно, можно усреднить".
         Затем мы обсудили возможное влияние пришельцев на приближение предвещаемой ими глобальной катастрофы, разрушения окружающей среды. Скотт сомневается, что нам удастся пережить свою катастрофу так же благополучно, как пришельцы пережили свою. "Они уже хорошо продвинулись в науке, когда произошло то, что произошло. Они и тогда намного опережали нас".
         У них были ресурсы, позволившие им выжить. Я уговорил Скотта рассказать побольше из того, что он знал о взаимоотношениях обоих видов. "Это - как черное и белое, - ответил Скотт. - Две стороны. Между нами есть соответствие".
         Мой последний вопрос касался его нежелания смотреть в глаза пришельцев. Он ответил, что, встречаясь взглядом с пришельцем, начинаешь видеть действительность его глазами. Ему было страшно, потому что "он смотрел бы на самого себя".
         - И кем вы были в этот момент?
         - Одним из них, - ответил Скотт. - Вся моя жизнь была никчемной. Я хочу сказать, все, что я делал, не имеет значения, - добавил он просто.
         - По сравнению с чем? - спросил я.
         - По сравнению с тем, что я мог бы сделать, осознав себя "двойным агентом", - ответил Скотт.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100