«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 29%

         Оказывается, Слободенюку позвонил тогдашний заведующий отделом культуры ЦК Ю.П. Воронов и сказал, что "Литгазета" и "Московские новости" намереваются печатать некролог в связи со смертью Некрасова. Слободенюк проинформировал об этом секретаря ЦК Яковлева, а затем передал Воронову, что указание секретаря ЦК таково: некролог не печатать. Об этом же Слободенюк сообщил в газету "Московские новости". Однако главный редактор "МН" Е. Яковлев указание секретаря ЦК А. Яковлева не выполнил.
         Вот обо всем этом и шла речь на совещании редакторов, которое состоялось как раз на следующий день после выхода газеты с некрологом - 14 сентября.
         Но главный редактор "МН" с таким мнением не согласился и утверждал, что никаких указаний из ЦК он не получал, а это прямо противоречило справке Слободенюка. Вот вокруг этой нестыковки, как говорится, и разгорелся сыр-бор.
         Горбачев, Яковлев и я заняли единую позицию в отношении публикации некролога. Мы не касались художественной стороны творчества писателя, брали его политическую позицию в эмиграции. Во-вторых, в то время мы оценивали некоторых соотечественников, эмигрировавших за рубеж, совершенно иначе, чем сегодня.
         В конце концов аналогичный процесс шел и в сознании главного редактора "Московских новостей". Примерно в тот же период его газета перепечатала из "Фигаро" письмо девяти эмигрировавших из СССР деятелей литературы и искусства под названием "Пусть Горбачев представит доказательства". А вослед Е. Яковлев опубликовал свою статью "Доказательства от обратного", в которой весьма основательно "разделал" Любимова, Аксенова, Неизвестного, Максимова и других наших соотечественников, подписавших письмо в "Фигаро". Редактор ультрарадикальной газеты упрекал авторов письма в "ограниченно-культовском мышлении". Однако, повторяю, было бы столь же нелепо корить главного редактора "МН" за эти строки четырехлетней давности.
         И я не стал бы вспоминать о том инциденте, если бы у него не было примечательного продолжения.
         Дело в том, что после того совещания Е. В. Яковлев написал на меня в ЦК жалобу, которую на журналистском жаргоне правильнее всего было бы назвать "телегой". Почему в мой адрес? Только потому, что я проводил совещание?.. Но ведь я высказал позицию не только свою, но и Горбачева. Вдобавок, запрещал-то публикацию некролога вовсе не я, а секретарь ЦК Яковлев. Почему же редактор праворадикальной газеты свои претензии обратил только ко мне?
         Признаться, поначалу я не придал этому значения. Однако через несколько дней обстоятельства заставили меня всерьез задуматься над происшедшим. Горбачев поступил с "телегой" весьма своеобразно: он разослал ее для ознакомления всем членам Политбюро. Никто, ни сам Михаил Сергеевич, никто другой, не высказал мне в связи с письмом главного редактора "МН" каких-то замечаний. Но то, как использовали жалобу, поневоле наводило на размышления: тут, с одной стороны, отчетливо прочитывалась поддержка Е. Яковлева, а с другой -легкий "щелчок" в мой адрес.
         Тот случай произвел на меня неприятное впечатление, и я сам постепенно стал отходить от руководства СМИ. Видимо, в этом заключалась моя ошибка, поскольку в ту пору еще шел процесс размежевания газет и журналов по идейным позициям, и можно было оказать на него определенное влияние. В итоге Горбачев с Яковлевым, как говорится, полностью взяли прессу на себя. Горбачев регулярно проводил встречи с главными редакторами, звонил некоторым из них. В тот период Михаил Сергеевич вплотную занимался идеологической деятельностью партии.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»