«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 82%

         Легкость соскальзывания к мифотворчеству иллюстрируется тем, что и в среде части этнологов, и в широких кругах интеллигенции широко используется понятие национальный характер, которое не имеет ни эмпирических, ни логических оснований и является метафорой, не обладающей познавательной силой. Малахов так характеризует широко распространенное использование этого понятия: "Операционализация понятий и концептуальных схем, которые именно по причине их неоперационализируемости оставлены международной наукой в прошлом. К таким понятиям принадлежит "национальный характер". Это понятие сначала подвергалось жесткой критике, а потом его просто перестали использовать как социологически бессмысленное" (8).
         Но этим "социологически бессмысленньш" понятием полны выступления ученых, политиков, публицистов. Действительно, издавна это понятие применялось очень широко - о национальном характере писали Чаадаев, Розанов, С. Булгаков, Франк, Бердяев, Карсавин и др. Были и противники - П.Н. Милюков считал это понятие ненаучным, а Л.Н. Гумилев называл мифом.
         Г. Федотов писал: "Нет ничего труднее национальных характеристик. Они легко даются чужому и всегда оказываются вульгарностью для "своего", имеющего хотя бы смутный образ глубины и сложности национальной жизни" (11). Напротив, Н.А. Бердяев и "своим" легко давал характеристики: "Русский народ можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и к национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности" (12, с. 15).
         И.Л. Солоневич возмущался расхожими описаниями русского национального характера: "Достоевский рисует людей, каких я лично никогда в своей жизни не видал и не слыхал, чтобы кто-нибудь видал, а Зощенко рисует советский быт, какого в реальности никогда не существовало. В первые годы советско-германской войны немцы старательно переводили и издавали Зощенко: вот вам, посмотрите, какие наследники родились у лишних и босых людей" (13, с. 188). Но при этом и сам он был не прочь дать свою, "верную" формулу, например: "Настоящая реальность таинственной русской души, ее доминанта заключается в государственном инстинкте русского народа или, что почти одно и то же, в его инстинкте общежития" (13, с. 167).
         Ряд советских обществоведов возражали против введения в науку понятия национальный характер. На это Ю.В. Бромлей отвечал, ссылаясь на авторитет Маркса: "Представляется важным сразу же обратить внимание на то, что основоположники марксизма рассматривали национальный (этнический) характер как реальность. Например, Ф. Энгельс... К. Маркс в одном из своих писем (1870 г.) отметил более страстный и более революционный характер ирландцев в сравнении с англичанами. Число подобных примеров можно легко умножить" (9, с. 148).199
         Как только пытались определить национальный характер какого-либо народа, напускался туман, шли метафоры и оговорки. Д.С. Лихачев, например, отступал так: "Правильнее говорить не о национальном характере народа, а о сочетании в нем различных характеров, каждый из которых в той или иной мере национален" (см. (9, с. 150)). Тем самым он просто передвинул проблему определения на другой уровень - ведь в каждом из множества характеров народа опять надо установить, что же в нем "в той или иной мере национально" и почему.
         Аргументы в пользу существования национального характера как устойчивой сущности внутренне противоречивы. Ю.В. Бромлей пишет: "Отрицание национального характера, общности психического склада у буржуазных наций обычно сопровождается сетованиями на их неуловимость. Подобные сетования в значительной мере обусловлены трудностями, стоящими на пути выявления такого рода социально-психологических явлений". Но если явление не удается выявить, то это - весомое основание, чтобы не использовать его как научное понятие, а вовсе не довод в пользу его применения.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»