  |
 |
Прочитано: 63% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 63% |
Представление Запада, ставшее официальным во время перестройки, было большой акцией психологической войны против народа. Замысел ее многослойный. Она не только разрушала тот устойчивый образ главного иного, который соединял народ, но отрицала и сам статус России как самобытной цивилизации. Если вспомнить понятие, введенное в гл. 17, она разрушала хорологическое видение России в человечестве как системы культур и цивилизаций. Люди чувствовали себя русскими, а потом советскими, потому что "с небес" было видно: вот Запад, а вот Россия (СССР).
Эту акцию начали уже "шестидесятники". В книге П. Вайля и А. Гениса "60-е. Мир советского человека", которая публиковалась с начала перестройки в журналах, говорилось прямо противоположное. Авторы пересказывают мысли И. Эренбурга, которого уподобляют апостолу Павлу: "Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Речь шла уже не о направлении или школе, а об историческом месте России на карте человечества... Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада - просто потому, что русские и есть Запад... То, что хотел сказать и сказал Эренбург, очень просто: Россия - часть Европы... Ну что может разделять такие замечательные народы? Пустяки", - пишут П. Вайль и А. Генис и приводят слова Эренбурга. - "Их разделяют не мысли, а слова, не чувства, а форма выражения этих чувств: нравы, детали быта".
С середины 80-х годов это положение стало частью официальной идеологии. Один из активных "прорабов перестройки" И. М. Клямкин утверждал: "Россия может сохраниться, только став частью западной цивилизации, только сменив цивилизационный код" (см. (5, с. 21)). Психологическое воздействие этих заявлений не только сбивало с толку людей, вовсе не мечтающих о том, чтобы отказаться от своего исторического пути, но и соблазняло влиятельную часть общества ложной перспективой быть "принятыми" в Запад. И.К. Лавровский писал: "К сожалению, "железный занавес" мешал советским идеологам общечеловечества видеть, что все мы скопом уже давно зачислены в разряд нечистых и что неожиданное появление из-за забора бедного дальнего родственника с атомным топором не вызовет сильной радости у родственников богатых" (45).
Итак, это акция психологического воздействия, которое резко меняет оценки главного "этнизирующего иного" и даже сами критерии таких оценок; людям навязывается совершенно новое основание для самоосознания - из него удаляется стержневое положение о самобытности русской культуры и культуры других народов СССР. Дескать, между мыслями и чувствами русских и немцев, православных и протестантов, советского и буржуазного мировоззрения нет никакой существенной разницы - так, детали быта (чуть позже скажут, что и быт наш недостойный). Не занимает Россия и никакого особого места "на карте человечества". Когда подобные утверждения стали литься на головы людей в тысячах разных словесных и художественных форм, был ослаблен или разрушен целый важный пучок связей этничности и национального сознания. Была разрушена та часть фундамента этого сознания, выстроенная с огромными трудами в советский период, о которой писал А.С. Панарин в выдержке, приведенной в гл. 26 (о том, что в "формационных сопоставлениях Россия впервые осознавала себя как самая передовая страна и при этом - без всяких изъянов и фобий, свойственных чисто националистическому сознанию").
История становления современного представления русских о пространстве России довольно хорошо изучена. Землепроходцы, казаки и мореходы прошли огромные расстояния, вступили в интенсивные контакты с множеством народов, и постепенно устоялось видение России как Евразии. Об этой концепции имеется большая литература, ее смысл выражен в художественной форме великими поэтами, этот смысл принят массовым сознанием. Понятно, что идеологическая кампания по разрушению этого образа создала множество трещин в сознании и русских, и других народов России.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||