«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 23%


         К числу таких действий можно отнести антисоветские забастовки шахтеров Кузбасса в 1990 г. Множество разумных людей своими руками уничтожали тот строй, в котором они существовали как привилегированная социальная группа. И требовали установить строй, в котором они как социальная группа должны были неминуемо быть превращены в ничтожество. Они вообразили (не без помощи манипуляторов), что если шахты приватизируют, то они будут продавать уголь за доллары, а все остальное - налоги, цены на энергию, машины, транспортные тарифы и т.д. - останется, как было при советском строе.
         По мере усложнения общества возрастала и роль воображения - уже для того, чтобы создавать мыслительные образы других людей и их намерений. Выделяясь из стада, а потом из рода и племени, человек создавал свой автономный мир и включался в общество как личность. Для этого он превращал свое лицо, обладающее исключительно подвижной мимикой, в личину - согласно возникающим культурным нормам его лицо должно было принимать соответствующее обстоятельствам выражение. Эта способность "надевать личину" обеспечивала автономность человека, не позволяла другому проникать в его душу и мысли. Так возникла маска как условие самого существования общества (об этом говорилось в главе I). Одновременно это породило потребность вообразить то, что скрыто за маской.
         В стабильный период существования общества люди не ощущают насущной необходимости составить себе образ "истинного лица" тех фигур, которые влияют на их жизнь. Маски этих фигур достаточно застывшие, а то и неподвижны (какими были, например, маски членов Политбюро ЦК КПСС в период "застоя"). Разумеется, люди знали, что перед ними - маски, но дела важных для жизни фигур этим маскам соответствовали и были предсказуемы. Ничего больше и не требовалось людям для того, чтобы программировать свое поведение.
         В совершенно другом положении оказываются люди во время кризиса, когда маски важных для их жизни фигур вдруг срываются. Когда главный идеолог компартии вдруг объявляет себя рьяным антикоммунистом, секретари обкомов КПСС и ВЛКСМ начинают захватывать народную собственность, а офицеры армии-защитницы нанимаются бомбить города своей страны. Эта реальность порождает в воображении фантастические картины, и при общем недостатке информации ими можно эффективно манипулировать - тем, кто обладает средствами манипуляции.
         Еще больше сознание расщепляется, когда после первого шока люди начинают понимать, что под сорванными масками - новые маски. И переход от одной маски к другой происходит скачкообразно, без тех промежуточных состояний, которые можно наблюдать на лице человека. Так сама маска и процесс ее сбрасывания оказывает на общественное сознание завораживающее действие. Это резко увеличивает возможности для манипуляции сознанием. Поэтому политики, заинтересованные в манипуляции, даже подчеркивают, иногда с большим перебором, что они - маски.
         Немецкий философ и писатель Э.Канетти, наблюдавший фашизм и оставивший огромный "труд целой жизни", трактат "Масса и власть" (1960), уделяет особое внимание проблеме маски - именно как тому инструменту власти, которым она воздействует на сознание через воображение. Он пишет:
         "Маска воздействует в основном вовне. Она неприкосновенна и устанавливает дистанцию. Она может, например, в танце, приблизиться к зрителю. Однако сам зритель должен оставаться там, где он находится. Застылость формы выливается в постоянство дистанции; дистанция не меняется, и в этом завораживающий характер маски.
         Ибо сразу за маской начинается тайна. В острых ситуациях, то есть когда маска воспринимается всерьез, человеку не положено знать, что за ней скрывается. Она многое выражает, но еще больше скрывает. Она представляет собой раздел: скрывая за собой опасность, которую не положено знать, препятствуя установлению доверительных отношений, она приближается к человеку вплотную, однако именно в этой близости остается резко от него отделенной. Она угрожает тайной, сгущающейся за нею. Поскольку ее нельзя прочесть, как подвижное человеческое лицо, человек гадает и пугается неизвестного...
         Никто не знает, что могло бы вырваться из-под маски. Напряжение между застылостью маски и тайной, которая за ней сокрыта, может достигать необычайной силы. Это и есть причина ее угрожающего воздействия... Никто не смеет ее тронуть. Смертью карается срывание маски кем-то другим. Пока она активна, она неприкосновенна, неуязвима, священна. Определенность маски, ее ясность заряжена неопределенностью. Власть ее в том и заключается, что она в точности известна, но непонятно, что она в себе таит".
         Канетти излагает приемы и побуждения тех "властителей", которые используют манипуляцию сознанием как средство господства с помощью масок. Для самого властителя такого типа надо выполнять два условия: застылость его собственной маски и непредсказуемость действий. В отношении же его соратников один из принципов - регулярное их разоблачение, "срывание масок". Все это связано с важным действием в политическом театре - превращением.
         Канетти пишет о правителе-манипуляторе: "Превращения, совершаемые не им самим, ему невыносимы. Он может возносить на высокие посты людей, бывших ему полезными, однако эти осуществляемые им социальные превращения должны быть четко определенными, ограниченными и оставаться полностью в его власти. Возвышая и унижая, он дает установление, и никто не может отважиться на превращение по собственному почину. Властитель ведет нескончаемую борьбу против спонтанных и неконтролируемых превращений. Разоблачение - средство, используемое им в этой борьбе... социальное и религиозное явление огромной важности представляет собой запрет превращения".
         И еще о властителе: "Статичность этого типа, которому запрещено собственное превращение, хотя от него исходят бесчисленные приказы, ведущие к превращениям других, вошла в сущность власти. Этот образ определяет и представления современного человека о власти. Властитель - это тот, кто неизменен, высоко вознесен, находится в определенном, четко ограниченном и постоянном месте. Он не может спуститься "вниз", случайно с кем-нибудь столкнуться, "уронить свое достоинство", но он может вознести любого, назначив его на тот или иной пост. Он превращает других, возвышая их или унижая. То, что не может случиться с ним, он совершает с другими. Он, неизменный, изменяет других по своему произволу".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100