«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 96%

         Политикам в Германии сегодня легко предъявлять солдату требования, если это представляется целесообразным. При этом вопрос о солдатской этике почти не поднимается. Не поднимается вопрос и о том, какой нравственной и моральной позиции ожидают или даже требуют от солдата граждане нашей страны. Этого вопроса стараются избегать. Солдат не должен отличаться от финансового инспектора, собирающего налоги с населения. Мужество, храбрость, честь и верность являются, по словам одного известного тележурналиста, добродетелями фашистского прошлого, от которых солдат бундесвера должен отказаться. Здесь обнаруживаются совпадения с решением Федерального конституционного суда, согласно которому в Германии солдат по-прежнему можно обобщённо называть "убийцами".
         На берег Эльбы из автобуса высаживается шумная группа молодых людей. Они бегут по улице вниз к берегу. С восторгом они наблюдают, как перед устьем Эсте парусная лодка кренится от ветра и огромный контейнеровоз идёт вниз по течению Эльбы. "Ух ты, ну и корыто!" - восклицает один парень. Этим мальчикам, думаю я, которым, наверное, по 16 лет, вскоре предстоит принять решение, как и мне тогда, в 55-м, на берегу Рейна. С призывной повесткой в руках они будут задавать вопросы о солдатской этике. Как бы я ответил на их вопросы? Они бы даже не стали спрашивать меня, старого солдата, который здесь размышляет о своей жизни. Мне самому сегодня - в нынешних условиях - было бы временами сложно дать им добрый совет.
         Хорошо ли быть солдатом? Всегда ли дело в том, хорошо ли быть солдатом? Не следует ли здесь скорее задать вопрос о долге гражданина, который, ощущая ответственность за свою страну, должен защищать её в трудное время, даже не щадя своей жизни? Если ответить утвердительно на вопрос о том, что солдатская этика необходима, то неизбежно придётся признать, что требования к нравственной позиции солдата должны отличаться от требований к водителю автобуса 373-го маршрута. Если от солдата можно требовать, чтобы он защищал свою страну, не щадя жизни, то политику следует указать на пределы его полномочий. Тогда от политика можно потребовать морально-нравственных действий.
         Я ещё раз бросаю взгляд на противоположный берег Эльбы. Мой взор скользит от маяка Бланкензее направо, до подножия Овельгённе и до завода "Аэробус" в Финкенвердере, где собирают новый "Аэробус-380". Несколько больших "корыт" плывут по течению. Парусники кружат перед берегом Бланкензее, между ними виднеется несколько яхт и маленьких лодок. На Эльбе течёт своя жизнь. В этот момент, может быть, всё даже слишком оживлённо? Картина меня завораживает. Нужно было бы её написать.
         Но затем перед моим взором встают картины из собственной жизни. Такой, какой её видит утопающий. Мне это знакомо, потому что, когда я был ребёнком, несколько мальчишек на озере Нидерзее держали меня под водой, пока я не потерял сознание. Молодой рабочий с лесопилки Андерс вытащил меня из воды и спас. В этот короткий промежуток времени между моей первой жизнью и возвращением к жизни я увидел перед собой, как при ускоренной съёмке, свою первую, тогда ещё короткую жизнь. Там было озеро Нидерзее среди Мазурских лесов, детство в доме родителей на окраине посёлка... и одиночество, город, где я родился и провёл своё раннее детство. Город, в котором в театре "Тройданк" был выставлен эскиз декорации к 3-му акту оперы "Вольный стрелок", когда мне было 16 лет. Затем снова последовали Нидерзее до окончания народной школы, переход в среднюю школу, школа имени Беринга в Хоэнштайне...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»