«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 58%

         Сухие заключительные строчки "Дела": "В процессе следствия проверялась также версия о доведении Легасова до самоубийства, но она не нашла своего подтверждения, так как он не находился в материальной или иной зависимости от кого-либо, не было с ним также жёсткого обращения или систематического унижения его личного достоинства, которые могли бы привести его к решению о самоубийстве, а потому лиц, виновных в его самоубийстве, не имеется..."
         Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР старший советник юстиции Борис Владимирович Погорелов говорил коротко: "Депрессия..."
         Оба понимаем - иного и не могло быть. Следствие, проведённое со всей тщательностью, показало: преступления не было. Легасов сам принял такое решение.
         "В состоянии депрессии..." - однозначный вывод о причине трагического поступка Валерия Алексеевича.
         Но я вновь перечитываю письмо старшего научного сотрудника ИАЭ имени Курчатова. Откуда эта ненависть? Случайна ли она? И что оказалось последней каплей, переполнившей "чашу депрессии"? Ведь у каждого из нас бывают минуты в жизни, когда окружающий мир кажется невыносимым... Неужели слабые уходят, а сильные остаются?
         Но это не так! Нужна сила, чтобы сделать последний шаг. А может быть, права Н. Михайлова из Душанбе, когда, анализируя нравственную атмосферу в НИИ, пишет: "Трагедия академика Легасова должна освободить нашу науку, наши НИИ от таких иллюзий, когда учёные оказываются вынужденными уходить из жизни добровольно..." Не хочется соглашаться с Михайловой, ой как не хочется. Однако в "Деле о самоубийстве" я вижу протокол собрания и цифры 100 и 129.100 - за избрание Легасова в научно-технический совет института. 129 - против.
         А ведь В.А. Легасов был первым заместителем директора института, и... страшная цифра - 129. Значит, учёный, написавший письмо в редакцию в ответ на публикацию "Записок" Легасова, был не одинок. Выборы в совет проходили весной 1987 года, вскоре после Чернобыля, и первый заместитель директора, академик, один из главных участников ликвидации чернобыльской аварии был забаллотирован на выборах.
         Я знаю реакцию Легасова на случившееся - он был потрясён. И хотя Анатолий Петрович Александров предпринял все меры, чтобы сгладить конфликт, он прекрасно понимал, насколько незаслуженный удар нанесён по его заместителю, исправить положение он уже не мог.
         А раны, старые и новые, всегда болят...
         "В состоянии депрессии..."
         - Меня поразил узел на верёвке, - сказал следователь Б. Погорелов, - развязать его было невозможно...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»