«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 91%

         Прекрасно! Только полюбил-то поэт царя не совсем уж так "просто", как уверял; там присутствовал "человеческий фактор", связанный с ссылкой в Михайловском:

         Текла в изгнанье жизнь моя,
         Влачил я с милыми разлуку,
         Но он мне царственную руку
         Простер - и с вами снова я.
         Во мне почтил он вдохновенье,
         Освободил он мысль мою,
         И я ль, в сердечном умиленье
         Ему хвалы не воспою?

         А при словах о смелости, с которой-де поэт сказал о своей любви к царю, невольно вспоминается один персонаж из "Принцессы Турандот", говоривший королю так: "Ваше величество, позвольте мне со всей стариковской откровенностью и дерзостью сказать вам: великий вы человек!" Во всяком случае, сам царь пушкинскую смелость тут не приветствовал: став личным цензором поэта, он это стихотворение печатать не разрешил, что, бесспорно, делает ему честь. С другой стороны, когда он однажды еще раз простер царственную руку, то в ней было 25 тысяч казенных рублей на издание "Истории Пугачевского бунта". Честно говоря, если бы, допустим, Владимир Путин простер мне президентскую руку, в которой трепыхалось бы нечто сравнимое с указанной суммой для издания моей книги, то, может быть, и я написал бы в его честь стишок в таком роде

         Его я просто полюбил.
         Он лихо с Бушем правит нами.
         Россию вдруг он оживил
         Чечней и "Курском" под волнами.
         Во мне почтил он коммуниста,
         Издал он книжицу мою.
         И я ль порыве сердца чистом
         Ему хвалы не воспою!

         Однако вот что самое важное для понимания этого любовного стихотворения Пушкина: оно родилось в начале 1828 года. Николай "бодро правил" пока лишь год с небольшим. О дальнейшем его правлении поэт похвальных стихов не писал, да и прожил он при Николае всего чуть больше десяти лет. А вот перед взором Тютчева, весьма осведомленного царедворца и дипломата, прошли все тридцать лет царствования Николая, и уже после его смерти поэт подвел весьма скорбный итог:

         Не Богу ты служил и не России,
         Служил лишь суете своей.
         И все дела твои, и добрые и злые,-
         Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
         Ты был не царь, а лицедей.

         Заметьте, автор не отрицает, что были у лицедея дела и добрые. И то сказать, чего стоит хотя бы построенная при нем железная дорога между двумя столицами, но все-таки, но однако же... Так спрашивается опять: кому нам верить, мудрому поэту, который видел и царя и его царствование собственными глазами, или нашему современнику, который даже не знает, когда Николай родился?

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»