«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 33%

Шурочка

         Будто бы с завистью Солженицын пишет: "При Достоевском можно было из строя выйти за милостыней. В строю разговаривали и пели". Допустим, так. Но не было такой вольности, чтобы в строю читать Библию, а Шурочка рассказывает: "На долгие воскресные дневные поверки во дворе я пытался выходить с книгой (всегда - с физикой), прятался за спины и читал". Так было в начале срока на дневных поверках, точно так же в конце срока - на вечерних: "В бараке после ужина и во время нудных вечерних проверок читаю 2-й том далевского словаря. Так и сижу или бреду по поверке, уткнувшись в одно место книги". Как видим, и лежу, и сижу, и бреду, и стою - и всё с книгой!
         Иногда, словно спохватившись, наш герой вдруг начинает рисовать картину жуткого бескнижья. Рассказывает, например, что в Экибастузском лагере сочинял поэму "Прусские ночи". Сержант охраны случайно обнаружил "изрядный кусок" её и спросил, что это такое. Тут, уверяет автор, произошел такой разговор: "- Твардовский! - твердо ответил я. - "Василий Теркин". - "Твардовский! - с уважением кивнул сержант. - А тебе зачем?" - "Так книг же нет. Вот вспомню, почитаю иногда".
         Разговор этот явно мифический. Невозможно понять, почему сержант на слова "книг же нет" тотчас не ответил: "Полно врать-то!", ибо в лагере была целая библиотека, в которой сам Шурочка и работал, уж всенепременно имелся там "Теркин", невероятно популярный в те года.
         В другой раз сочинитель рассказывает ещё более жуткую историю жестокого преследования за книги и чтение. Вот, дескать, один заключенный читал на английском языке роман Войнич "Овод". Делал он это будто бы "тайком". Почему сам он мог читать и полеживая, и посиживая, и даже постаивая в строю, а другой - только тайком, Солженицын не разъясняет. Пишет далее, что этому человеку, уже отбывшему, возможно, много лет наказания, за чтение книги увеличивают срок ещё на восемнадцать лет строжайшего режима! Впрочем, намекает, что это не столько просто за книгу, сколько за чтение иностранного автора и за изучение иностранного языка. Но опять - и Шурочка же учил в лагере английский да читал Коллинза, который родом был, кажется, не из Ростова, а ему - хоть бы что!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»