«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 4%

         Нагнетая мрачные краски в характеристике духовной жизни нашего общества, Солженицын далее уверял: "Первое робкое напечатание ослепительной Цветаевой девять лет назад (т.е. в 1957 году? - В.Б.) было объявлено "грубой политической ошибкой". Снова неизвестно, кем "было объявлено". С какого лобного места? Может, это приснилось? Похоже, что именно так, ибо с тем "объявлением" никто не посчитался, и вскоре издания произведений Цветаевой последовали одно за другим: 1961 год - "Избранное", 1965-й - "Избранные произведения" (большая серия "Библиотеки поэта"), 1967-й - "Мой Пушкин" (позже издан в более полном виде ещё два раза)... А сколько этому сопутствовало журнальных публикаций: в "Москве", "Новом мире", "Звезде", "Просторе", в "Литературной Грузии", "Литературной Армении", в альманахах "День поэзии" и "Прометей"... В 1979 году вышли стихи и поэмы Цветаевой в малой серии "Библиотеки поэта" (576 страниц), 1980-й принес читателям её двухтомник (том первый - стихотворные произведения, 575 с, том второй - проза, 543 с), 1983-й - "Стихотворения", изданные в Казани 100-тысячным тиражом... И эти издания, эти публикации вызывали большое количество статей, рецензий в тех же упомянутых популярных журналах.
         Но автор "Письма" все продолжал класть мрачнейшие мазки: он, допустим, божился, что совсем недавно "имя Пастернака нельзя было и произнести вслух". Имелась в виду злополучная история передачи писателем за границу и опубликование там в 1957 году романа "Доктор Живаго", а также присуждения ему в 1958 году Нобелевской премии. Это вызвало тогда резкую критику в советской печати (например, статья Д. Заславского в "Правде" 26 октября 1958 года, в которой Пастернак был назван "литературным сорняком") и повлекло за собой исключение большого художника из Союза писателей. Увы, это было. Но дело, однако же, далеко не доходило до того, чтобы люди боялись произнести имя поэта вслух. Так, в том же 1958 году вышла книга "Стихи о Грузии. Грузинские поэты", и на её обложке стояло имя не чье-нибудь, а исключенного из Союза писателей Пастернака. Позволю привести ещё пример из собственной литературной работы. 13 сентября 1958 года я опубликовал в "Литературной газете" статью "И вечный бой!", посвященную роману Анатолия Калинина "Суровое поле", и там цитировал популярнейшие строки Пастернака. Да не в подбор, как ныне газеты цитируют даже Пушкина, а как полагается - стих под стихом. Было это, повторяю для Солженицына, в "Литгазете", где я тогда работал, на глазах у всех и в самый разгар критики опального поэта, однако - я остался жив!
         Да, у многих советских писателей жизненная и творческая судьба в годы так называемого "культа личности" оказалась трудной, а порой и трагической, но Солженицын, внося смуту в вопрос, в котором необходимы абсолютная достоверность и точность, в своем письме ещё более все это драматизировал, усугублял, ухудшал, не останавливаясь перед прямым искажением фактов. К тому, что уже сказано, можно добавить, например, его утверждения (и, разумеется, чрезвычайно гневные!), будто для Николая Заболоцкого "преследование окончилось смертью", а Андрея Платонова "уничтожили". Заболоцкий, как об этом сказано в Краткой литературной энциклопедии, действительно "в 1938 году был незаконно репрессирован; работал строителем, чертежником на Д. Востоке, в Алтайском крае и Караганде", но в 1945 году его полностью реабилитировали, он вернулся в Москву и пишет в это время много прекрасных стихов, а в 1948 году выходит его книга "Стихотворения". Умер Николай Заболоцкий своей смертью в Москве 14 октября 1958 года пятидесяти пяти лет от роду. Что же касается Платонова, то он вообще никогда не был репрессирован. И никто его не "уничтожал", а умер он опять же своей смертью, в Москве, на пятьдесят втором году жизни. Как видим, уже тогда, при первом появлении, Солженицын врал напропалую...
         Но все сказанное вовсе не означает, конечно, что у нас не находилось людей, порой и достаточно влиятельных, которые чрезмерно осторожны, а то и враждебны по отношению к тем или иным из названных здесь писателей или к отдельным их произведениям. Кое-что об этом мы уже сказали. Можно и добавить.
         В 1935 году издательство "Academia" выпустило роман Достоевского "Бесы". Это вызвало чрезвычайно резкий протест уже упоминавшегося Д. Заславского, весьма известного и деятельного в ту пору журналиста. Он выступил со статьей, которая была озаглавлена никак иначе, а - "Литературная гниль". Факт более чем прискорбный, но он не остался без достойного ответа. И ответил не кто-нибудь, а сам Максим Горький, отношение которого к Достоевскому, при всём восхищении его изобразительной силой, во многих аспектах было весьма критическим. Он писал: "Мое отношение к Достоевскому сложилось давно, измениться - не может, но в данном случае я решительно высказываюсь за издание "Академией" романа "Бесы"..."

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»