«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 69%

         Наверное, совсем не напрасно архитектуру называют матерью всех искусств: только она может так беззаветно, так безоглядно воссоединять два разделённые человеком начала, помирить два, на первый взгляд, враждующих мира. Только в ней, в архитектуре, неразрывны, неразъединимы духовное и материальное, вневременно-идеальное и сиюминутно-земное. И разве не архитектура через фрески и через гармонию линий вдохнула жизнь в живопись и в графику, разве не она ещё в античную пору так по-матерински приголубила скульптуру и ужилась с музыкой? Гармония объёмов и масс, линий и площадей доступна любому нормальному человеку, и любой не очень искушённый в этих делах человек смутно ощутит несоответствие. Вовсе не обязательно давать название этому смутному чувству неудовлетворённости или неловкости, объяснять и расшифровывать то, чем эта неловкость вызвана. Достаточно просто сказать, что произведение несовершенно...
         Человек, вошедший в собор Петра, двигаясь к подкупольному пространству, боковым зрением, затылком, неизвестно чем, ощущает как раз соответствие этих мощных в своей красоте архитектурных форм. Интересно, что архитектурный гений, его первоначальный художественный размах заставляет и позднейших творцов подтягиваться до его уровня, не позволяя им делать лишнее или мелочное. Впрочем, декоративное оформление собора, особенно верхней его части, так многокрасочно, так богато и празднично, что живёт уже само по себе, помимо архитектуры. Оно, это убранство, в своём живописном восторге словно бы по-детски нетерпеливо забегает вперёд, и архитектура с материнской снисходительностью разрешает ему это...
         Впрочем, она же достаточно строга, если не жестока ко всему тому, что в своём несоответствии не поспевает за ней. Так, балдахин Бернини, сооружённый как раз под самым куполом, похож на какого-то странного, случайно попавшего сюда, чужака. Ещё нелепее выглядит апсидный в стиле барокко престол, хотя в другом месте он, наверное, воспринимался бы как удивительное произведение. Здесь же автора прекрасной четырехрядной колоннады вокруг соборной площади, той самой, что так гармонично сочетается с творением Браманте - Микеланджело, по-видимому, покинуло стилевое чутьё... При выходе на площадь величественные радужные полукружья и подкупольный соборный свет ещё долго заслоняет от вас пестроту ватиканских туристов и весеннюю зелень.

* * *

         Рим выглядит как город после бомбёжки, так много в нём прекрасных и чтимых всеми людьми развалин. (В черте города ничего не разрешается строить и даже ремонтировать без определённой научной и художественной подготовки.) Почему Н. В. Гоголь так любил этот город, в чем для него было главное очарование? Может быть, за отсутствие готики с её рационализмом и аскетической сухостью? Или за известное сходство итальянского национального характера с русским? Неизвестно. Посягательство не на каждую тайну уживается с нормальным нравственным чувством, праздное любопытство так же безжизненно, как и праздное слово, праздное время. То, что великий писатель был восхищён Римом, ясно видно хотя бы из его не очень удачного очерка. Может быть, от невыразимости этого очарования автор не устерёг меру своего восторга, почувствовал это и не закончил рукопись. Проза эта среди других гоголевских произведений выглядит примерно так же, как апсидный престол Бернини в соборе Петра...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»