«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 59%

         Из донесения тайного агента НКВД Зайончковской начальнику особого отдела НКВД Гаю от 9. XII. 1934:
         "Из среды военной должен раздаться выстрел в Сталина... Выстрел этот должен быть сделан в Москве и лицом, имеющим возможность близко подойти к т. Сталину или находиться вблизи его по роду своих служебных обязанностей".
         Письменная резолюция Гая на этом донесении от 13. XII. 1934: "Это сплошной бред глупой старухи, выжившей из ума. Вызвать ее ко мне".
         Однако на этом "бред глупой старухи" не прекратился. В 1936 году она донесла о том, что "разрабатывала Халепского - начальника мотомехчастей. Сосновскому, - продолжает она, - в своих сводках о Халепском я писала, что он создает группировку в частях Красной Армии, которая принадлежала к линии Тухачевского... Сведения о такой группировке мною были получены от Готовского Александра Николаевича - полковника, преподавателя Военно-инженерной академии, от Матуля М.А. - помощника Халепского и от его жены".
         Эти донесения производят странное впечатление. Если это действительно бредовые домыслы "старухи", то почему она так долго оставалась на службе и ей позволяли три года писать о готовящемся заговоре, которого не было? Ее следовало бы уволить после того, как выяснилось бы, что она городит преступную чепуху, обвиняя славный комсостав Красной армии.
         Но если она писала правду, то тогда чем объяснить, что по ее сигналам не были приняты своевременно необходимые меры? Ведь покушение на Сталина и "четверку" и военный переворот могли произойти в любой момент.
         Ответ на оба эти вопроса напрашивается такой: у руководящих работников ОГПУ-НКВД, к которым поступали эти донесения, не было стремления поскорей покончить с заговором то ли потому, что они, эти работники, сочувствовали заговорщикам, то ли потому, что были с ними заодно.
         М.И. Гай (не путать с героем Гражданской войны Г.Д. Гаем-Бтишкянцем) был начальником отдела Государственного Управления госбезопасности (ГУГБ), осуществляющего контроль за вооруженными силами. Он обязан был отреагировать на донесения своего секретного агента. Однако его реакция свидетельствует о том, что он не желал давать хода расследованию той версии, о которой узнал. Пусть она сначала показалась неправдоподобной... Впрочем, ничего неправдоподобного в том, что существует военный заговор, нет. Эта ситуация достаточно распространенная (вспомним хотя бы то же убийство Павла I или выступление декабристов). Создается впечатление, что М.И. Гай сознательно тормозил проведение расследования по донесению Зайончковской.
         Это предположение подтверждается показаниями Ягоды, сделанными в конце мая 1937 года:
          "Когда по прямому предложению Сталина я вынужден был заняться делом "Клубок", я долго его тянул, переключил следствие от действительных виновников, организаторов заговора в Кремле - Енукидзе и других, на мелких сошек, уборщиц и служащих...
         Я уже говорил, что инициатива дела "Клубок" принадлежит Сталину. По его прямому предложению я вынужден был пойти на частичную ликвидацию дела. С самого начала мне было понятно, что тут где-то порвалась нить заговора Енукидзе, в Кремле, что если основательно потянуть за оборванный конец, вытянешь Енукидзе, а за ним всех нас - участников заговора. Так или иначе, но Енукидзе я считал в связи с этим проваленным, если не совсем, то частично...
         В следствии я действительно покрыл Петерсона, но мне надо было его скомпрометировать, чтобы снять его с работы коменданта Кремля. Я же все время стремился захватить охрану Кремля в свои руки, а это был удобный предлог. И мне это полностью удалось...
         Петерсон был после этого снят, вместе с ним из Кремля была выведена Школа (им). ВЦИК. В Кремль были введены войска НКВД".

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»