«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 56%


         По-видимому, она права. Но даже если Смирнов не был сторонником террористических акций, тем не менее он продолжал участвовать в тайной организации, которая, как он знал (и признался в этом), готовила покушения на руководителей страны.
         По словам Сафоновой, в процессе следствия: "Моральное воздействие сводилось к одному - нам говорили: начали разоружаться, разоружайтесь до конца. Те показания, которые мы от вас требуем, нужны партии".
         Здесь нельзя не отметить двусмысленность формулировки: "показания, которые мы от вас требуем". Это можно понимать так, что требуют признаваться в чем-то мнимом, подсказанном следователями со ссылкой на партийную дисциплину. Но Сафонова, к примеру, не давала никаких сенсационных показаний, которые могли навязать ей следователи. А Смирнов...
         По словам Конквиста: "Смирнову было очень трудно продолжать свою линию частичных признаний, но в целом он преуспел в одном: он основательно спутал все карты. Когда противоречия в его показаниях становились для него особенно трудными, он просто не отвечал на вопросы".
         И это пишет "политпублицист", который утверждает, будто едва ли не все дела против троцкистов, правых и других были сфабрикованы НКВД по указанию Сталина. Но ведь из его слов получается, что Смирнов признавался лишь частично, путал карты устроителям процесса, а когда его ловили на противоречиях в показаниях, отмалчивался. Так не пишут о невинной жертве сфабрикованных обвинений.
         Трудно понять не поведение Смирнова, а тех обвиняемых, которые называли немало новых имен, выдавая все новых тайных оппозиционеров. Каменев, например, показал:
         "В 1932, 1933 и 1934 годах я лично поддерживал связи с Томским и Бухариным и выяснял их политические взгляды. Они нам симпатизировали. Когда я спросил Томского об умонаст роениях Рыкова, тот ответил: "Рыков думает то же, что и я". В ответ на мой вопрос, что думает Бухарин, он сказал: "Бухарин думает то же самое, что и я, но поддерживается несколько другой тактики: он не согласен с партийной линией, однако держится тактики настойчивого проникновения в партию и завоевания личного доверия у руководства".
         По словам Конквиста, приведшего эту цитату, "это не было еще полным обвинением - во всяком случае теоретически, - но вряд ли могло означать что-либо другое, кроме намерения Сталина посадить Бухарина и его последователей на скамью подсудимых".
         Получается, будто Каменева принудили говорить то, что требовалось Сталину. Однако в дальнейшем, на следующих процессах и Рыков, и Бухарин подтвердили верность того, о чем сообщил Каменев, а Томский, не дожидаясь ареста, застрелился. Но почему же тогда Каменев стал выдавать оппозиционеров, хотя мог бы, кажется, и промолчать, не подводить их под арест. Наиболее разумное объяснение: ему показали некие материалы, которые свидетельствовали о том, что следствию известны эти факты и настроения. Но эти материалы до поры до времени предполагалось держать в тайне прежде всего потому, что нельзя было выдавать источники этой информации.
         Такой прием, судя по всему, был использован и на других подобных процессах.
         Но может быть, признания были "выбиты" силой и не отвечали действительности? Это тоже вполне возможно, но лишь для некоторых случаев, а не для всех. Многие обвиняемые могли заявить об отказе от прежних показаний, данных под пыткой. Кто бы им помешал?
         На отдельных процессах присутствовали иностранные журналисты. Они наверняка передали бы мировой общественности такое обвинение в адрес следствия, и тогда судебные заседания могли бы считаться трагическим фарсом.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100