«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         Неуравновешенного ревнивца, по всей вероятности, разрабатывали "втемную", и он не догадывался (возможно) о предопределенной ему роли. Этим можно объяснить его поведение на следствии и на скоротечном процессе. Агранов писал, что он держался стойко. Однако, вполне возможно, такая стойкость объяснялась тем, что ему просто-напросто нечего было сказать из того, чего от него добивались следователи.
         Тем не менее из 13 человек оппозиционеров, привлеченных по делу "Ленинградского центра", семеро были достоверно знакомы с Николаевым. Из этой семерки Котолынов, Шатский, Ханик знали его с детства, а также работали вместе с ним в комсомоле.
         Потом их политические линии разошлись. Эти трое стали оппозиционерами. Николаев принял участие в борьбе с новой оппозицией. Однако их личные связи оставались: их адреса и номера телефонов были в записной книжке Николаева. Вполне вероятно, что исключенный из партии и потерявший работу Николаев изменил свое отношение к оппозиционерам, а они, в свою очередь, могли пробуждать в нем ненависть к большевику-вельможе Кирову. В любом случае "германский" след был надежно законспирирован.
         Другое дело - попытки белогвардейцев РОВС осуществить теракт против Кирова. Их главная цель была в том, чтобы вызвать социальную дестабилизацию советского общества, ответный массовый террор, направленный против преимущественно старой "неперековавшейся" интеллигенции, которую партийцы всегда подозревали в сочувствии к белой эмиграции. Но эти планы генерала Миллера (а вместе с ним, пожалуй, и абвера и разведки СД- Канариса и Шелленберга) не смогли осуществиться, вызвав рецидив, "красного террора" 1918 года: помешали Фермер и Фермерша - генерал Скоблин и певица Плевицкая.
         А вот зиновьевцы были обречены.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»