«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 41%

         Все имеющиеся свидетельства указывают на то, что Сергей Миронович не был двуличным человеком, не лицемерил и не пресмыкался перед Сталиным, но был его верным честным соратником. 17 декабря 1929 года на пленуме Ленинградского обкома ВКП(б) Киров одним из первых провозгласил здравицы накануне пятидесятилетнего юбилея Сталина:
         "Если кто-нибудь прямолинейно и твердо, действительно по-ленински, невзирая ни на что, отстаивал и отстаивает принципы ленинизма, так это именно товарищ Сталин...
         Надо сказать прямо, что с того времени, когда Сталин занял руководящую роль в ЦК, вся работа нашей партийной организации безусловно окрепла...
         Пусть наша партия и впредь под этим испытанным, твердым, надежным руководством идет и дальше от победы к победе".
         Киров не был лукавым царедворцем. Он действительно был не только предан, но и дружен со Сталиным, поддерживая хорошие отношения с некоторыми другими руководителями страны. Вот, например, что писал он Орджоникидзе в марте 1926 года:
         "Я, брат, провалялся неделю из-за гриппа. Дурацкая болезнь, температура доходила до 40,6. Еще и сейчас не очухался как следует.
         Неделю назад был в Москве один день. Сталина застал в постели, у него тоже грипп (не от него ли заразился Киров? - Авт.). Много говорили о нашем хозяйстве, о финансах. Очень много открывается интересного, а лучше сказать печального. По словам Coco, дело определенно выправляется и несомненно, по его мнению, выправится".
         О том, что Киров не любил торжественных встреч и славословий, свидетельствует, в частности, его телеграмма в сентябре 1934 года, когда он находился на вершине своей карьеры: "Алма-Ата. Молния. Мирзояну. Случайно стало известно, что на вокзале Алма-Ата готовится встреча. Если это так, категорически протестую. Настаиваю никаких встреч, рапортов и пр.".
         Наконец, следует отметить, что Киров, в отличие, скажем, от Кагановича или Хрущева, не был сторонником крутых мер по отношению к оппозиционерам. Это отчасти по его настоянию был поначалу избавлен от расстрела Рютин. Или такой случай.
         Арестованный в 1935 году начальник Ленинградского управления НКВД ФД. Медведь, в частности, показал:
         "В оперативных списках, представленных мной для согласования с обкомом ВКП(б) на ликвидацию бывших представителей троцкистско-зиновьевской оппозиции, ведущих контрреволюционную работу в 1933 году, по агентурным материалам секретно-политического отдела, были Румянцев, Левин и другие, фамилии коих я сейчас точно не помню. При согласовании мною оперативного списка с товарищем Кировым, товарищ Киров не санкционировал арест Румянцева и Левина, в частности, он имел в виду поговорить лично с Румянцевым".
         А вот многие оппозиционеры, прежде всего сторонники Зиновьева в Ленинграде, относились к Кирову с неприязнью, а то и ненавистью. Вот что Киров писал жене в январе 1926 года:
         "Произошло то, что намечалось несколько раз, то есть меня из Баку берут и переводят в Ленинград, где теперь происходит невероятная склока (имеется в виду борьба с зиновьевцами. - Авт.)...
         Во время съезда нас с Серго посылали туда с докладами, обстановка невозможная. Отсюда ты должна понять, как мне трудно ехать. Я делал все к тому, чтобы отделаться, но ничего не помогло. Удержусь я там или нет, - не знаю. Если выгонят, то вернусь в Баку".
         "Приехали позавчера в Ленинград, встретили нас здесь весьма и весьма холодно. Положение здесь очень тяжелое".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»