«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 57%

         Но прежде всего дадим возможность вспомнить об этом "эпизоде" хрущёвцу Микояну: "Молотов сказал, что Сталин в последние два дня (имеется в виду 29 июня (воскресенье) и 30 июня (понедельник) - Л. Б.), в такой прострации, что ничем не интересуется, не проявляет никакой инициативы, находится в плохом состоянии. Тогда Вознесенский, возмущённый всем услышанным, сказал: "Вячеслав, иди вперёд, мы за тобой пойдём", - то есть в том смысле, что если Сталин будет себя так вести и дальше, то Молотов должен вести нас, и мы пойдём за ним.
         Другие члены Политбюро подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания. У нас была уверенность в том, что мы сможем организовать оборону и сражаться по-настоящему. Однако это сделать будет не так легко. Никакого упадочнического настроения у нас не было".
         Проанализируем этот текст:
         - Зенькович, скептически относящийся к данному эпизоду, утверждает, что И. В. Сталин приехал в Кремль после "разборок" в Наркомате обороны рано утром 30 июня с готовым решением о создании ГКО.
         Я допускаю иной вариант. Возбуждённые члены Политбюро Молотов и Микоян и кандидаты в члены Политбюро Маленков и Берия, присутствовавшие при инциденте в Наркомате обороны вечером 29 июня, удручённые тем, что И. В. Сталин уехал на дачу в подавленном состоянии, решили подождать до утра, чтобы потом поехать к нему и коллективно решить, что делать дальше. И Сталин вернулся в Кремль с готовым решением не утром, как считает Зенькович, а днём после совещания на даче. (Поэтому Молотов никак не мог "открыть Америку", говоря о "прострации" И. В. Сталина, потому что он оставался в Москве 29 июня вечером со всей остальной "свитой" Сталина, а вождь уехал на дачу. Исходя из логики текста, Молотов должен был встретиться со Сталиным после инцидента в Наркомате обороны, что невозможно, ибо в этом случае Молотов должен был сопровождать Сталина на дачу, и вернувшись произнести то, что идёт по тексту Микояна.
         - Можно допустить, что к четырём названным руководителям присоединился Вознесенский, но слова Микояна в этой части текста признать достоверными невозможно, ибо они размывают временные границы и у читателя создаётся впечатление, что Вознесенский с 22 июня вообще не общался со Сталиным и поэтому был "возмущён услышанным", то есть о "бездействии" И. В. Сталина с начала нападения Гитлера на СССР.
         Откуда же было активному хрущёвцу, делегату ХХ съезда, Микояну знать, что через 12 лет после его смерти появится документ, который с неопровержимостью докажет, как плотно общался Сталин с Вознесенским все эти дни. Скорее всего, что фигура "Вознесенского" сыграла для фантазии Микояна такую же роль, какую сыграла для Хрущёва фигура "Берия": давно умер, и некому, стало быть, опровергать его, микояновскую ложь...
         - Если всё же допустить присутствие Вознесенского на сталинской даче в тот день, то придавать политический смысл общежитейской фразе, мол, сначала иди ты, а мы зайдём после тебя, у Микояна не было никаких оснований, тем более, что, по его собственному признанию, другие "вожди", включая и самого Берия, подобных высказываний не делали и на заявление Вознесенского не обратили внимания.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»